Она застыла, как застуканная за поеданием запрещенных сладостей девчонка. Возникшее на границе зрения широкое бедро, обтянутое небесно- голубой тканью медицинских брюк, приближалось с неотвратимостью тарана.
И вдруг исчезло.
Хлопнула дверь, за которой немедленно раздалось сначала удивленное оканье, а потом возмущенные шаги.
- Зря ты ее так, - улыбнулась она приближающемуся Аргиту, - сейчас жаловаться побежит и меня выгонят.
Он подошел, медленно, коснулся виска, пропуская меж пальцами черные пряди, очертил скулу и острую линию челюсти.
- Я не спать.
Это утверждение он выдохнул уже в растрепанную макушки.
- Ты, - и Серафиму захватила нереальная синева его взгляда, - есть.
- Есть, - она дернула за свежезаплетенную косичку, - и буду есть.
И взлетела, чтобы миг спустя упасть в объятья смеющегося потомка богини Дану.
- Это Алекс, - Максимилиан отложил телефон, возвращаясь к армиям, замершим на черно-белом поле, - Аргит пришел в себя, состояние удовлетворительное.
- Хорошо, - Константин Константинович пригубил из пузатого бокала.
Сегодня он позволил себе снять пиджак, расстегнуть три верхние пуговицы на черной рубашке, достать коньяк, к которому не прикасался больше пяти лет. С той самой ночи, когда одна упрямица чуть не стала тенью.
- Да уж, лучше не бывает, учитывая, как вы, мессир, простите мою прямоту, лажанулись, - Максимилиан смел его пешку.
Удлинившиеся ногти царапнули мраморную клетку.
- Я поручил расследовать это дело.
- Волкову? Да ему только зомби в полнолуние выслеживать. Если бы Гаяне не явила миру свое коронное упрямство, мы бы имели небольшой такой государственный переворот. И Глеба Избавителя на коне, да с волшебным мечом в деснице. Ладно у вас сезонная депрессия с суицидальными мыслями, а я то тут причем?
- Максимилиан...
- Я уже десять веков Максимилиан! Серьезно, шеф, какого хрена?
- Я, - мужчина задумчиво изучал блики на янтарной жидкости, - был пристрастен. Но, согласись, результат есть.
- Спорить не буду, - вампир изобразил шутовской полупоклон. - А когда Гаяне с Никитой отыщут все заначки нашего неудавшегося царевича, даже мне не будет в чем вас упрекнуть. Хотя, нет, - он наклонился вперед и глаза его блеснули сталью, -девочку вы зачем изуродовали?
- Не понимаю, о чем ты.
- Ой, да бросьте, - бледная рука дернулась, выбивая из полупустого бокала, несколько алых капель. - Она была нулевая, а сейчас внезапно не ведется на мое слово.
- И что же ты пытался ей внушить?
- Успокоить я ее пытался.
Максимилиан раздраженно подобрал красные горошины кончиком пальца. В антрацитово-черных глазах мелькнуло любопытство.
- Я, - Константин Константинович небрежно подвинул коня, - решил, что это будет интересно.
- И что же это будет? - яда, заключенного во фразе хватило бы на три десятка гремучих змей.
- Не знаю. Я еще никого не возвращал кровью Туата де Дананн, да еще после того, как в сосуд влили столько силы.
Максимилиан опустил голову, делая вид, что рассматривает положение фигур на доске.
- Я хочу жизнь Глеба, - сказал он, закончив ход.
- Почему?
Константин Константинович не пытался скрыть ни любопытства, ни удивления этой неожиданной просьбой.
- Потому что у меня, мессир, тоже есть маленькие слабости.
В черных глазах мужчины мелькнуло понимание.
- Когда с ним закончат.
- Подожду, - кровожадно ухмыльнулся Максимилиан, - я терпеливый.
