— Нет, — ответила я, слегка улыбаясь.

И, наконец, его губы стали растягиваться в ответной радости. Медленно, неуверенно, со слабой надеждой.

Он поднял обе ладони и мягко обнял мою голову, зарываясь в волосах на затылке. Притянул к себе, касаясь своим лбом моего.

— Это… удивительно…

А потом, чуть отстранившись, с осторожностью коснулся губами по очереди обоих уголков моего рта, щеки, виска. И то трепетное чувство, которое он вкладывал в эти поцелуи, заставляло моё сердце вздрагивать от щемящего восторга.

— Это действительно счастливейший день… — нежно прошептал он, едва дотрагиваясь поцелуем до моих губ. Чтобы не потревожить, не свести с ума своей родовой магией. — Мне больше не нужно бояться, что я убью женщину, которую люблю.

Я всхлипнула, прикусив губу. По щеке прокатилась маленькая слеза. В этот момент я совершенно точно осознала: он никогда меня не отпустит.

— Что с тобой? — испуганно спросил он, приподнимая моё лицо за подбородок. — Тебе всё-таки плохо?

— Нет, — покачала головой я. — Мне хорошо. Очень хорошо. Я тоже люблю тебя, Леран.

Он широко улыбнулся и, закрывая глаза, прижал меня к своей груди. И сквозь тонкие бинты я услышала, как сильно и быстро бьётся его сердце. Как и моё собственное. Только его билось от счастья, а моё — от тоски.

— Так ты возмёшь меня с собой? — решила я спросить совсем не то, что вертелось у меня в голове.

На мгновение он замер, а затем покачал головой.

— Даже учитывая твою некоторую стойкость к материи, я не могу так рисковать. После разлома общение со мной, а тем более близость, будет для тебя слишком опасна.

— Милый, любимый, дорогой Леран… — проговорила я, не сводя с него обожающего взгляда. И ничего нельзя было с этим поделать: наверно мой взгляд на него всегда будет именно таким. — Просто сделай, как я прошу. Не оставляй меня здесь одну. Пожалуйста.

Мужчина улыбнулся, чуть прикрывая глаза от удовольствия.

— Ну, если ты простишь вот так…

И неожиданно чмокнул меня в нос.

— Тогда собирайся, — воскликнул он, резко вставая. — Мы выезжаем вечером. К завтрашнему утру будем у разлома.

Я захлопала глазами, не веря, что всё же смогла его уговорить.

— Вещи можешь с собой не брать, я отдам все необходимые распоряжения служанкам. Выбери себе удобный наряд и жди меня около гарема.

Я слегка скривилась при упоминании этой обители наложниц. В которой я, кстати, давно не жила. Моим домом был особняк для прислуги.

Леран секунду молчал, а потом добавил:

— Когда вернёмся, переедешь ко мне. А сейчас я должен всё подготовить. Не скучай, моё солнце оттенка розоцвета.

И, поцеловав меня в уголок губ, стремительно вышел из комнаты.

Я коснулась пальцами того места, где только что были мужские губы и вздохнула. Каждое его прикосновение было слишком острым, слишком чувственным. И с каждым днём я всё больше погружалась в безумие по имени Леран Дайше.

Но этот мир не был моим. И моим он никогда не станет. И один мужчина, пусть даже самый прекрасный из всех, не сможет этого изменить.

Когда я пыталась подняться в свою каморку особняка для прислуги, одна шустрая навэр поймала меня у дверей и воскликнула:

— Эльшаэр, куда же вы, пожалуйста вернитесь в гарем! Там на кровати я уже подготовила для вас несколько дорожных костюмов.

«Эльшаэр». Отлично. Кажется, я — теперь главная наложница. Эрисса будет в ярости. Но меня лично это обращение ничуть не радует. Разве что возможностью поглумиться над бедной полудриадой.

Но, возможно, служанка просто не вполне правильно поняла, что имел в виду господин. Может, она сама присвоила мне этот титул?..

В любом случае: какая разница? В ближайшее время я должна поговорить с Лераном о своём возвращении домой. Нужно дать ему понять, что, несмотря на все чувства к нему, я не смогу остаться здесь. Не смогу привыкнуть к этому миру.

Всё здесь было чужим: небо, солнце, трава, растения. Люди, чьи лица вроде были похожи на человеческие, но в каждом мелькала неуловимая частичка чего-то дикого, инородного. Я уж молчу про тех, кто человеком-то и не был. Леран, Эрисса, огры, эринии. Всё это слишком сложно. Слишком много для меня одной.

«Я обязательно поговорю с лайетом. Даю себе слово. Нужно только вернуться из этого похода. Проведем вместе ещё несколько дней, а затем ему придётся меня понять. Я надеюсь», — думалось мне.

Но, боюсь, что уже тогда я понимала, что по большей части это — самообман.