Хулиган молчал попавшим в плен партизаном. Шмыгал носом, отогревался и ничего не хотел говорить.

– Ладно, – вздохнул Этан и приказал Ирвину, неожиданно выглядевшему серьезным, собранным, в общем, внушительным: – Посади его в погреб, а утром сдадим стражам.

Мальчишка испуганно вскинулся. В глазах появилась паника, нижняя губа задрожала.

– Дяденька, не надо меня в погреб! И к стражам не надо! Я расскажу! – по-детски заныл он гнусавым голосом. – Меня наняла госпожа Осле.

– Амелия Осле?! – поперхнулась я. – Но какого дьяв… почему?!

Парень с несчастным видом покачал головой, мол, не знаю – не бейте, но тут же вспомнил:

– И еще! Мой отец работает фонарщиком. Госпожа приплачивает, чтобы он зажигал огни возле школы, и чтобы не зажигал возле вашей лавки.

– Она заплатила, чтобы меня лишили света? – поперхнулась я от возмущения.

– Не женщина, а злогиня какая-то! – мстительно процедила Стаффи. – Не зря мне хотелось вцепиться ей в волосы, когда она к нам заявилась.

– Божечки, да зачем ей мне вредить? – с недоумением спросила я у Этана, чувствуя себя ужасно обиженной. Ведь при знакомстве я пыталась с ней быть милой, даже руку пожала!

– Потому что вы, госпожа Пряная штучка, «легкий рецепт семейного счастья, просто добавь перца в котелок», – продекламировал Этан слоган из объявления, а когда не нашел в моем лице понимания, то терпеливо разъяснил: – Зачем платить за то чтобы тебя научили смешивать перец, если можно сразу купить готовую смесь и просто действовать по инструкции.

– Обалдеть… – пробормотала подружка потрясенно. – Плотники все такие умные, или ты последний из выживших?

– Ну, так что, вы меня отпустите или все-таки в участок? – напомнил о себе воришка.

Неожиданно перед мысленным взором появилось блистающее магическими огнями здание школы, нарядное, бело-розовое, как пироженка. Вспомнился высокий кованый забор с круглыми навершиями на столбах, отгораживающий территорию школы от пешеходной мостовой.

– С магией у тебя не очень? – Я окинула щуплую, худую фигуру похитителя оценивающим взглядом. Он понуро помотал головой. – А морские узлы завязывать умеешь?

– Умею. – Парень испуганно оглядел жителей лавки, видимо, пытаясь вычислить, какое наказание для него придумали. Не заставят ли его привязаться морскими узлами к забору госпожи Ослицы в качестве намека, что подлость с вывесками открылась?

– Превосходно, – улыбнулась я.

На следующий день Питерборо со вкусом обсасывал перченую во всех отношениях сплетню, что между «Пряной штучкой» и «Идеальной хозяйкой» началась непримиримая вражда, ведь утром Амелия Осле обнаружила на красивом кованом заборе кулинарной школы огромное объявление, нарисованное на белой простыне. Крупные печатные буквы, в одном месте немножко смазанные (из-за того, что Ирвин, оказывается, не умеет рисовать от слова совсем) гласили: «торопитесь в „Пряную штучку“! Мы знаем простой рецепт, как стать Идеальной хозяйкой!»

Начиная с обеда, каждый покупатель считал своим личным долгом рассказать, что молодая госпожа была в приступе гнева. Ее помощница даже прибегала в аптекарскую лавку (не без злорадства поделилась с Ирвином жена аптекаря) за успокоительными порошками. Припадок случился, когда Амелия попыталась лично сорвать заметное даже слепому объявление, но не догадалась, что широкий отрез хлопка был пропитан заклятьем липкости и привязан на крепкие морские узлы.

Вечером, когда поток клиентов иссяк, и город накрыла темнота, фонарщик неожиданно зажег уличные огни рядом с нашей лавкой. Я следила за его работой через витрину и даже чуть поклонилась, когда он помахал мне рукой в качестве приветствия. Ирвин и Стаффи заперлись в кухне и о чем-то перешептывались, а Этан, одетый в щегольское пальто, шляпу и обутый в лучшие ботинки, куда-то собрался уезжать.

– Какие дела, на ночь глядя? – полюбопытствовала я и удивилась еще больше, когда возле лавки остановился наемный экипаж. Видимо, сосед договорился о карете заранее.

– Срочные, – бросил он и подмигнул: – Не скучай тут, женушка.

Уж, поверь мне, Этан, скучать я не собиралась! Ни минуточки!

Даже помахала рукой и мило улыбнулась, когда он бросил на меня быстрый подозрительный взгляд, прежде чем забрался в салон. Кеб отъехал. Опасность оказаться разоблаченной миновала. Я поднялась на второй этаж и тихонечко скользнула в мужскую спальню.

Комната была погружена в темноту, но ради конспирации зажигать свечу я не стала и передвигалась на цыпочках, тихонечко, как мышка. Открыла дверцы шкафа. Одежда плотника была развешена на деревянных плечиках, аккуратными стопками на полке лежало исподнее. Подозреваю, что в роли педантичного камердинера выступал Ирвин. Чтобы отличить, в какой полке хранились вещи самого подмастерья, а в какой его наставника, пришлось достать штаны, расправить и прикинуть размер. Одежда явно принадлежала Этану.

– Ну, здравствуйте, кальсоны господина Гровера, – плотоядно улыбнулась я штанам, а потом разложила их на кровати и с помощью магии поставила смачный алый отпечаток женской пятерни на гульфике. Вернула вещь в шкаф, достала из кармана маленькие маникюрные ножницы и в тишине мстительно щелкнула тонкими, короткими лезвиями.