Более говорливый пилот тоже не спешил что-либо пояснять, из чего я заключила, что влипла по уши. Похоже, господа из спецкорпуса подозревали, что «ласточка» рухнула не случайно — и в качестве основной линии разрабатывали меня, невзирая на то, что с магией я не могла иметь ничего общего по медицинским показаниям, а остатки заклинания до сих пор висели над болотом.

Прорваться через заграждение оказалось на диво просто: стоило следователю вылезти из автофлакса и посветить своей суровой физиономией, как полицейские беспрекословно разошлись в стороны и тут же сомкнули ряды за нашими спинами, закрывая нас от журналистов, нацелившихся на брешь. Что характерно, к агентам спецкорпуса они приставать с вопросами даже не пытались.

Мы подоспели аккурат к тому моменту, когда из срезанной половинки «хвоста» звездолета вылез перемазанный в саже и масле спасатель. Вид у него был крайне озадаченный.

— Там пусто, — доложил он, едва разглядев следователя.

— Людей нет или вообще ничего? — педантично уточнил агент, остановившись четко на границе бочага в пяти метрах от тонущего корабля. Ближе подходить не рисковал — как будто лично облазил болото и знал все тропки наперечет.

— Там камни и мусор, — с недоумением сообщил спасатель. — Каюты пустые и необжитые, груза нет, пайков нет… как будто на «ласточке» никто и не летел с самого начала!

— А кто тогда посылал запрос? — растерялась я.

И только тогда заметила, что пилот пристально наблюдает за моей реакцией.

— Не врет, — с легким удивлением констатировал он, как будто все это время держал меня подключенной к детектору лжи. — Действительно не знала.

Следователь механически кивнул, принимая к сведению, развернулся и четким армейским шагом отправился обратно к автофлаксу. Только торжественного марша не хватало.

Я скептически вздернула бровь и перевела взгляд с его удаляющейся спины (ну, не совсем спины) на явно позабавленного пилота.

— Простите, госпожа Кэнвилл, мы должны были убедиться, — вот и вся вежливость, на которую его хватило. — Скажите, а с какой высоты вы засекли «ласточку»?

— Система аварийного отслеживания сработала на семнадцати тысячах метров, — скупо ответила я.

Пилот прищурился, и я поняла, что логи он читал очень, очень внимательно. И помнит, что расчет траектории начался с высоты именно в семнадцать километров — а значит, засечь падающую «ласточку» я должна была гораздо раньше.

По-хорошему — именно тогда, когда по дублирующему каналу связи, основанному на заклинании переноса звука, пришел запрос аварийной посадки.

— Аллергия у вас с детства?

— Сколько я себя помню, — кивнула я.

— С какого расстояния вы почувствуете замаскированное заклинание четвертого класса? — отчего-то заинтересовался пилот.

— Четвертого — это как для нормализации внутричерепного давления? — уточнила я и, дождавшись утвердительного кивка, созналась: — Метров с двадцати — двадцати пяти, в зависимости от мощности маскировочной сети.

— На вас применялись подобные заклинания? — продолжил докапываться пилот.

Объяснять он по-прежнему ничего не собирался, а следователь уже вернулся к автофлаксу и теперь нетерпеливо поглядывал на нас, застрявших у распиленной «ласточки».

— Мои родители — дипломированные маги-целители, — все-таки ответила я. — Они никогда не применяли магию непосредственно на мне, но полностью изолировать меня от нее, разумеется, получалось не всегда.

«В связи с чем они и отпустили тебя в эту глушь так легко», — крупным шрифтом обозначилось на лбу пилота. Я поленилась подтверждать очевидное. Рано или поздно гипосенсибилизация поможет, и я смогу находиться рядом с родителями, даже если им приспичит поработать дома. А переживать из-за этого сейчас — только напрасно травить душу.

— Госпожа Кэнвилл, вы согласитесь помочь следствию, если это будет связано с переездом? — посерьезнел пилот.

— Следствие намерено использовать меня в качестве детектора замаскированной магии? — скептически уточнила я, уже осознавая: соглашусь как миленькая. Иначе помру от любопытства. Или сломаю голову, пытаясь сообразить, кому и на кой ляд понадобилось ронять в болото набитую мусором «ласточку» и откуда следователи знали, что людей в ней нет.

Пилот, ничуть не смущаясь, кивнул.

— А ваш… — я неуверенно перевела взгляд с мешковатой формы пилота на подтянутую фигуру следователя у автофлакса, — напарник не будет возражать против привлечения гражданских лиц к расследованию?

— Тогда ему придется предложить мне вариант получше, — широко улыбнулся пилот и потащил меня к автофлаксу.