переломов и даже трещин. Диагноз-то он назвал какой-то хитрый, но для тупых, типа меня, пояснил именно так. А лечащий врач сказал, что мне нужно полежать в больнице с месяцок, и скорее всего, всю неделю мне не разрешат вставать, процедуры всякие назначат, уколы, и… в общем дальше я слушала все в пол ухо, потому что мне наконец-то вкатили обезболивающего, вперемешку со снотворным.

Не знаю, чем меня накачали врачи, но большое им человеческое спасибо, уснула я быстро, да так, будто меня взяли и выключили. Никаких сновидений я не видела, вообще. И когда проснулась, то поняла, что у меня совершенно ничего не болит, и чувствуя я себя, как огурчик. Не в том смысле, что такая же зеленая и с пупырышками, а в том, что свежая и отдохнувшая.

Открыв глаза, обнаружила больничный потолок. Ага, родной, потрескавшийся из-за того, что давно не белен, с лампочкой на проводе вместо той самой шикарной люстры. Мысленно надавала себе оплеух. Думать о «том самом» потолке и «той самой» люстре почему-то совершенно не хотелось.

Да и естественные надобности справить не помешало бы.

Попыталась встать с кровати, но… оказалось, что у меня ничего не получается. Ни руками пошевелить, ни попой, ни головой.

— Эээ, — сказала я в пустоту, и дернулась чуть сильнее.

Создалось ощущение, что меня спеленали широкими тугими лентами, как младенца.

Единственное, что я могла делать, так это — «угукать», ну и еще пытаться скосить взгляд.

Мда… Ну и ситуация.

Теперь я понимаю, почему младенцы всё время такие недовольные и громко кричат. Мне тоже захотелось очень громко, закричать, чтобы кто-нибудь меня немедленно освободил, причем на нашем русском, забористом, потому что в туалет с каждой секундой хотелось всё сильнее и сильнее, и казалось, что уже из ушей скоро польется.

Но сначала, я все же попыталась еще раз, как следует дернуться. Вдруг самой получится освободиться?

И раз, и два… и,… рывок!

И я уже сижу на кровати, а в руках держу действительно широкие ленты, сделанные на совесть.

— Хмм, — почесала я кончик носа задумчиво рассматривая ленту, и тут же ужаснулась, потому что увидела, насколько грязная у меня рука.

Быстро спрыгнув с кровати, я окинула небольшую палату взглядом. Рядом стояло еще две койки с тумбочками, но они пустовали.

— А вот и нужная дверь! — счастливо улыбнулась я, и шагнув в сторону выхода повернула направо, и открыла более узкую дверь, притулившуюся в углу.

Щелкнула включателем, и увидев унитаз с ванной и душем, радостно выдохнула. Вот только когда посмотрела на себя в зеркало, что висело на двери, чуть не вскрикнула от страха, так как не узнала себя. На голове у меня было — воронье гнездо, на лице грязь вперемешку с запекшейся кровью, одежда… о ней даже думать не хотелось.

— Счастье есть! — сказала сама себе, обматываясь простыней странного серо-бежевого цвета — единственное, что смогла найти из чистого на полке под раковиной, и расчесывая пальцами мокрые волосы. Шампунь не нашла, к сожалению, только жидкое мыло, и то хлеб.

Свою же грязную одежду, которую с меня, даже никто не потрудился снять, горкой сложила на полу. Потом надо будет её где-то постирать.

Выйдя из ванной увидела наконец-то признаки медперсонала. То есть женщину в белом халате с удивлением рассматривающую разорванные веревки, которыми меня спеленали.

— Ну надо же? Неужели бракованные? — пробормотала она, качая головой.

Услышав мои шаги, она резко обернулась. Взгляд у нее был, настолько потрясенным, что я невольно сделала шаг назад, и еще раз взглянула в зеркало.

— Да нет, вроде вся чистая, — с удивлением сказала вслух своему отражению.

— Вы почему встали!? — вдруг заголосила женщина, срываясь на противный визг. — Да вам нельзя! Вы что творите! У вас же ушиб позвоночника! Вас на неделю зафиксировали! Специальными ремнями! И как вы их порвать умудрились, вообще?

Я прикрыла уши руками, и даже глаза прищурила. Ну и нос заодно. От женщины пахло какими-то не очень приятным духами. И не только духами. Мне вдруг резко стало нехорошо, так как на меня свалилось такое огромное количество больничных запахов, что я пошатнувшись схватилась за дверь, чтобы не упасть.

— Ну вот! — еще громче заорала женщина. — Я же говорила! Оно так и бывает!

Она подбежала ко мне, и подхватив под руку повела к кровати.

А меня же в этот момент штормило и мутило. В жизни не чувствовала настолько огромный спектр запахов. И более того, они все не смешивались, а