— Вер, а где вещи твои? — спросил кто-то из парней, в надежде меня хоть как-то отвлечь.

— Не знаю, — сказала я, всхлипывая.

— Спина сильно болит? — спросил Женя, боясь меня трогать.

— Сильно, — ответила я, и всё же набравшись смелости спросила: — Как долго вы меня искали?

Парни переглянулись между собой.

— Почти месяц, Вер, — хриплым голосом ответил Женя.

— И да, если бы Женька не настоял, то мы бы прекратили твои поиски еще три недели назад, — глухо добавил Пашка виноватым голосом. — Так что благодари его, считай он твой спаситель.

Я посмотрела на Женю с благодарностью, но сказать что-то пока была не в силах. Так как опять была дезориентирована. Судя по тому, что парни искали меня весь месяц, значит я действительно всё это время была с близнецами. Но мне то казалось, что прошло всего пару дней? Где я тогда всё остальное время провела? И не причудились ли мне Гром с Мороком?

— Вер, как ты выжила тут в лесу? Без еды, целый месяц? — спросил Паша.

А я отвела взгляд, не зная, что сказать. Ведь по сути, я действительно понятия не имею, куда делся целый месяц из моей памяти, не считая двух последних дней?

— Я не помню, — ответила я, не смотря парням в глаза, потому что рассказывать то, что произошло, было, мягко говоря, сложно, да и стыдно. Они же решат, что я сошла с ума.

— Ну и ладно, — преувеличено радостно сказал Женя, и сверкнул недовольным взглядом на Пашу, — какая разница? Главное ведь, то, что ты нашлась, а потом постепенно всё вспомнится само, как-нибудь.

Я глубоко вздохнула и тут же скривилась, пытаясь совладать с собственными эмоциями, и болью. Позвоночник нещадно пекло, и мне пока еще трудно было думать о том, что случилось, куда делись близнецы, и как я тут оказалась, вообще?

Видимо поняв, что мне сейчас, мягко говоря, хреново, Пашка решил меня больше не дергать, и рассказать о том, что произошло после моего исчезновения.

— Сначала все решили, — начал он, — что ты сама вернешься к вечеру, как только проголодаешься, и поэтому мы с парнями принялись расставлять палатки, собирать хворост для костра, а девчонок запрягли готовить. Но когда на небе начали появляться звезды, первым забил тревогу Женя.

Паша перевел взгляд на друга, смотрящего на меня с затаенной радостью, смешенной с жалостью и нежностью.

— Я порывался идти искать тебя в лес, — продолжил Женя хриплым голосом, с нотками вины, — но все уговорили меня не ходить, чтобы и самому не заблудиться ночью. — Он хмыкнул и убрал растрепавшуюся русую челку с глаз. — Все были уверены, что ты все же ночью появишься. Никто не мог поверить, в то, что ты могла заблудиться. Анька еще и шутила, что ты тут, наверное, где-нибудь недалеко прячешься, следишь за нами, чтобы специально нам всем нервы потрепать, а сама ночью появишься и съешь все наши запасы.

— Анютка, наверное, по себе судила, — не смогла я удержаться от язвительной реплики.

Всё же когда у тебя из памяти почти месяц жизни исчез, а в последние два дня чертовщина какая-то произошла, и ты не знаешь, что это было — плод воображения измученного голодом разума, или все же правда? Да еще и всё тело ломит, и страшно пошевелиться, то начинаешь волей-неволей раздражаться и говорить всякие гадости про людей.

Пашка хмыкнул, а Женя, отводя взгляд, чуть крепче сжал мою ладонь и продолжил:

— Я настоял, чтобы тебе оставили закрытую чашку-термос с едой возле костра, девочки даже записку написали: «Вера — это тебе, хватит обижаться, мы все просим прощения». — Он криво улыбнулся. — Но утром, чашка оказалась не тронутой. И все поняли, что пора тебя искать.

— Дайка угадаю, кто был инициатором написания записки — Аня? — спросила я, переводя взгляд с одного парня на другого.

— Да какая теперь уже разница, — устало вздохнул Пашка, и потер красные от недосыпа глаза. — Она на третий день собрала манатки и уехала, её все заклевали. Анька попыталась пустить слезы, но мы тогда все были настолько взвинчены и напуганы, что её слезы не сработали.

Мне оставалось лишь удивленно приподнять брови. Впервые за четыре года вся группа ополчилась на Сальникову. И из-за кого? Из-за меня? Кто бы мог подумать… Мне всегда казалось, что меня однокурсники считали немного того — с прибабахом, я же одевалась, как мальчик и вела себя также, вот ко мне и относились не серьезно, а тут…

— Первые два дня, — продолжил Женя, прерывая мои размышления, — мы искали тебя своими силами. Разбивались на группы, и идя по лесу, кричали твоё имя. На третий день, я понял, что пора вызывать МЧС, и мы с Пашкой отправились в ближайшую деревню, а оттуда уже вызвали спасателей. Деревенские тоже откликнулись и даже рассказали о том, что в лесу есть крупные хищники — тигры. Правда они к людям еще никогда не выходили, и случаев нападения не было. Так… кто-то видел вроде из далека, да зоологи тут в нескольких сотнях километрах вроде бы где-то живут, и этих тигров изучают и берегут. И даже иногда — один-два раза в месяц в деревне появляются, какие-то посылки получают на почте, и опять в лес уезжают, наблюдать за своими хищниками. У них даже спец техника есть типа квадроциклов всяких, и снегоходов. И они не похожи на русских, говорят даже с акцентом. Кто-то из деревенских сказал, что они вроде бы с американского канала какого-то, типа журналистов или путешественников, постоянно тут ошиваются.