кормежка.

Андрею пришлось отбиваться от призывов сдаться, как от назойливых мух. Однако, вместе с тем, к телу стоило и прислушаться, вдруг оно подскажет что-нибудь полезное. Но увы, на этот счет его желтая мякоть молчала. Мухи одолевали, и мухи одолели, Андрей сдался.

Но перед этим он проник локаторами своих чувств так глубоко, насколько хватило сил его небольшого тела, постарался забраться во все закоулки окружавшего его немыслимого пространства, залегающего в глубине под огромным городом, осознать его загадочные процессы и хоть на капельку приблизиться к пониманию Организма, частью которого он становится. Это оказалось за пределами его возможностей и сил. Даже закон Гиппократа был в этом случае бессилен – съесть такой большой организм, чтобы стать им, представлялось совершенно невозможным. Разве может он, жалкая кишечная палочка, сожрать желудок, в котором находится?.. А всего человека?

Андрей развернулся к кишке, расставил щупальца, и волна сужающихся сфинктеров понесла его прочь, наверх, к земляным охотникам. Вдруг он что-то почувствовал – странный запах, неестественный и знакомый одновременно, или это было его отчаяние, остаточное эхо его человеческой жизни. Последняя крохотная частичка прежнего разума отказывалась покориться его новой чудовищной сущности. Андрей втянул усики и остановился. Чтобы спокойно жить дальше, не испытывая подобных ненужных волнений, необходимо было окончательно переварить в себе Человека, и он набросился на себя с удвоенной силой. Была ли это смерть? Возможно. Образы светлого прошлого понеслись трухлявыми щепками воспоминаний по реке воображения, исчезая одно за другим в черной пещере неотвратимого беспамятства. Картинки, фотографии жизни, лица людей, теперь все как один казавшиеся уродливыми и невозможными, – все тонуло в этой черноте.

Но лица людей, их форма, формы их тел – в них почудилось что-то знакомое, что-то неотъемлемое и даже родное. Что-то очень близкое и понятное пульсировало совсем рядом. Андрей снова превратил свое лицо в человеческую руку, какой он смог ее вспомнить, с семью солеными чувствительными отростками, и начал ощупывать кишечную полость вокруг себя. Ее складки действительно напоминали формами человеческие тела. Да, она состояла из людей. Люди были словно склеены между собой и покрыты специальной пленкой, защищавшей их от соляной кислоты, струившейся внутри самой кишки. Андрей стал внимательно прислушиваться, о чем сообщают пальцы. Через секунду он понял, что кишка состоит из сотен человеческих тел. В Организме живые люди выполняют роль строительных клеток, их снабжает питанием сеть сосудов и капилляров, и они растут внутри Организма, развиваясь из молодых в старые. Именно поэтому Организму нужны дети – он строит из них свое тело, а старых заменяет молодыми. И эта остановка была не случайна, возможно, интуиция подсказала ему, что именно здесь он должен что-то найти, знакомый запах – раствор знакомых молекул в эфире, именно в этом месте бесконечного туннеля. Мелеющее море памяти вынесло на берег утенка «Кря-кря». Семью дрожащими пальцами он нащупал ее… Ее! Свою человеческую дочь! Невероятно, но она до сих пор пахла этим мультяшным шампунем.

Осторожно, стараясь не вызывать на стенках раздражения, от которого бы они сжались и толкнули его прочь, Андрей убрал руку. Что теперь делать? Как ему вырвать из стенки свою дочь, как спасти ее? Кругом соляная кислота, пока он донесет ее до воздуха верхней каменной пещеры, Анечка растворится до костей. Новое тело снова подсказало ему решение.

Остатки человека стремительно рассеивались, их едва хватило Андрею, чтобы где-то там, в самой глубине своего чудовищного разума, на миг снова почувствовать себя отцом. Сопротивление его слабело, воля угасала, искра разума меркла, а время неумолимо несло в зловещую пропасть окончательного забытья. Андрей вцепился лапками в кишку, мгновенно сдавившую его со всех сторон, и принялся сдирать со стенок оболочку. Панцирь скрипнул и захрустел под натиском сфинктеров, внутренности сжало так, словно на него опустился многотонный пресс. Андрей разодрал оболочку и принялся жрать свою дочь.

Кишка выстрелила им, словно пулей, в неуютную водяную сырость подземной норы. Надломленный панцирь сочился коричневой слизью, позади тянулся яркий оранжевый след. Андрей нес в себе ребенка, тащил свое неуклюжее тело по шпалам, на поверхность, с трудом прижимаясь к бетонным стенам, когда мимо грохотали смертоносные поезда. И чем ближе к выходу в туннель он оказывался, тем яснее ощущал какое-то болезненное давление, распиравшее тело изнутри. Это был смертельный для него мир, но только в нем его дочь, его дочь… он остановился и задумался. Как зовут его дочь? Память шумела помехами, как телевизор, мелькала жуткими кадрами вплетенных в стену тел, старых и молодых, живущих в этой стене, живых, но безмолвных, подчиняющихся воле электрического импульса, от которого инстинктивно сокращаются мышцы, когда по кишке катится спазм.

Когда он вырывал Анечку из Организма, стараясь не повредить ее хрупкие костные сочленения, срезая вокруг нее чужие, с запасом, приклеенные к ней руки, ноги и головы, отбрасывая их, словно мусор, эти чьи-то теплые внутренности, когда его панцирь ломался под натиском кишечного спазма и когда сфинктеры смогли, наконец, его вытолкнуть, вот тогда, наверное, в кишке и оторвалась, зацепившись, наверное, за чьи-то кости, пара его задних лапок. Это было не больно, но очень обидно, много других лапок осталось, но увы, эти лапки уже не отрастут.

Приблизившись к эфиру, наполненному непонятными существами, Андрей уже в полной мере чувствовал себя частью того, другого, гигантского подземного организма, настоящие размеры которого прятались за гранью возможностей его беспомощного мозга, за пределами его возможности осознать. Организм стал его Вселенной, средой обитания, где его функция сводилась к перемещению взад-вперед по кишке, доставке добычи из одного подземного пузыря в другой. В награду ему полагались еда и счастье. Неожиданно Андрей обнаружил, что по телу разливается, словно колючий электрический рассвет, огненная заря голода, и в ее пламени тают остатки слабеющей воли.

Далекий шум вернул Андрея на землю, к его непонятной миссии, к вопросу «куда и зачем он идет». Он остановился, пропуская поезд, и подумал, что без

Вы читаете 13 монстров
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату