– Но это глупо, я же была на работе, меня видели люди!

– Убийство произошло поздним вечером. Примерно в то же время, в которое вы прибыли позавчера. А это значит, что вы могли прийти тем же порталом и два дня назад.

– Дома меня тоже видели люди!

– Ой ли? В полночь? Любовник?

Эти непрерывные вопросы подталкивали меня к отчаянию. Мне хотелось кричать о том, что я не виновата! А самое страшное, что в полночь меня действительно никто видеть не мог, как и за три часа до нее. Обычно в особнячке, где я жила, в это время еще никого не было. Хозяева уходили в полдень и возвращались ближе к рассвету – специфика работы. Когда я приезжала с работы, дома была только служанка, но она уходила к себе очень рано, точно до полуночи, и больше до рассвета из комнаты не показывалась.

– У вас все равно нет доказательств, – устало проговорила я.

– Вы изобрели яд. Более того, вы самолично рассказали мне, как именно лучше его применить, чтобы убить человека. И даже артерию указали верно, ведь мистера Бреннона укололи именно в сонную.

Я вздрогнула всем телом, ужаснувшись собственной глупости. Зачем я говорила ему все это? Настолько привыкла работать с патрулем, что перестала отличать, что можно говорить, а что нет? Я привыкла помогать следователям, а не оправдываться.

– То же самое вам сказал бы любой ядовар.

– Допустим, но вы знали и где достать амулет Кхана.

– Студенческие годы не прошли даром, мы частенько их использовали.

Мистер Уотсон побарабанил ручкой по столу, так же как делала я, когда волновалась или активно размышляла.

– У вас был мотив, инструмент в виде яда, знания, как скрыться, и непоколебимое самообладание, которое позволяет вам держать лицо даже сейчас.

– Видимо, вы ошиблись насчет самообладания, потому что сейчас оно стремительно покидает меня. Держать лицо становится невыносимо трудно, когда тебя обвиняют в преступлении, которого ты не совершал, – прошипела я.

– Я не могу предъявить вам обвинения, мисс Ломаш, – развел руками мистер Уотсон, – но даже не думайте покидать Меренск, пока я не закончу расследование. Завтра же я подключу патруль Глонвуда и опрошу всех, кто может подтвердить ваше присутствие там.

Он говорил спокойно, но в то же время в словах следователя отчетливо слышалась угроза, и вот она мне совсем не нравилась.

– Лучше бы занялись поиском настоящего убийцы, вместо того чтобы идти по заведомо ложному следу.

– О, не волнуйтесь, милая мисс Ломаш, я обязательно найду настоящего убийцу, – протянул мистер Уотсон. – Пока вы можете идти. И если вдруг решите признаться чистосердечно, я обещаю вдвое сократить ваше наказание.

– Даже не надейтесь! – воскликнула я, понимая, что хваленое самообладание благополучно помахало мне ручкой и скрылось в неизвестном направлении. Даже не поняла, как встала и стремительно подошла к двери.

– Всего доброго, мисс Ломаш.

– Не могу пожелать вам того же.

Я стрелой вылетела из кабинета следователя и помчалась по коридору, стремясь как можно быстрее вырваться из этого здания. Нужно что-то делать, и срочно!

Когда я подошла к ждавшей меня карете, я уже знала, что следует предпринять.

– Куда едем, мисс Катарина? – спросил кучер.

– Мне нужен судебный поверенный.

Кучер кивнул и открыл для меня дверцу. Я вообще заметила, что слуги мистера Бреннона неболтливы и не особо любопытны. Видимо, дед не любил, когда ему задавали лишние вопросы.

Карета двигалась к восточной части города, и я из окна наблюдала, как мы въезжаем в знакомый квартал. Именно здесь находилась контора нотариуса, и только сейчас я заметила, что в этом квартале нет жилых домов – одни конторы, самые разные.

– Приехали, мисс Катарина, – возвестил кучер, открывая дверцу. – Здесь лучшие поверенные по судебным делам в Меренске.

Я без колебаний направилась к одноэтажному зданию, выкрашенному в черный цвет. Над дверью висела вывеска «Знаю право – имею права. Не знаю право – не имею прав». Мне понравилось, и, одобрительно хмыкнув, я распахнула дверь.

– Добрый день, чего изволите? – Не успела я ступить за порог, передо мной возникла лучезарно улыбающаяся блондинка.

– Мне нужен судебный поверенный.

– Тогда вы пришли по адресу! – воскликнула девушка и забрала у меня зонт и плащ. – Вам помоложе, поопытнее, повеселее?

– Мне нужен тот, кто отстоит мои права как свои собственные.

Я твердо решила, что попала в переплет из-за завещания деда. Не было бы его, никто бы не стал приписывать мне корыстный мотив. Поэтому без