дом и собралась было подняться на крыльцо, как увидела стоящего на нем Руслана. Остановившись, как вкопанная, я посмотрела на него.

-Доброе утро, - он слегка кивнул и поглядел на меня. – Как ты?

-Порядок, - я заправила за ухо выбившуюся рыжеватую прядь и, набравшись смелости, пошагала к крыльцу. – Ты что-то хотел?

-Узнать, как у тебя дела. Вчера мы… хм… наш разговор не показался мне законченным.

-Что же. Мне показался, - я поднялась по ступенькам и оказалась прямо рядом с ним. – Я сказала тебе то, что следовало сказать. Мы никогда не сможем быть снова вместе, Руслан. Я не знаю, как работает твой извращенный мозг, но это – кристально ясно для меня. И должно быть ясно для тебя.

Я говорила эти слова опять противным наигранным голосом. Потому что мое сердце испинало бы меня за то, что я несу. Руслан снова кивнул, словно бы знал, что я так и скажу.

-Я понимаю, Юля. Но ты так и не дала объяснить мне все.

-Ты же вчера объяснил, - я обняла себя руками, молясь не сорваться и не избить его прямо здесь. Я не хотела больше говорить, почему он просто не мог оставить все так, как есть?!

-Это и сотой доли не составляет, - покачал головой он. – Мы можем… можем поговорить внутри? Сейчас холодно, ты простынешь.

Надо же, какая забота. Но я лишь кивнула и вошла в дом. Он – следом.

-Проходи на кухню, - я старалась, чтобы мой голос звучал ровно, и это прекрасно получалось. Но внутри меня все клокотало от гнева и страха. Я не хотела больше слышать никаких объяснений. Потому что боялась, что сочту их убедительными. Мы оба вошли в комнату, и я встала за барной стойкой, когда он – напротив.

-Будешь завтракать? – беспечно спросила я, указав рукой на блины.

-Нет, спасибо, - он смотрел на меня, не отрывая глаз. – Мама еще спит?

-Спит, - кивнула я. – Мы поздно уснули.

Поправочка: она уснула. Я всю гребаную ночь ворочалась и не могла позволить себе сон.

Он продолжал пялиться, пока я наливала себе чай. Мои руки тряслись, но я старалась, чтобы он не заметил этого.

-Итак? – я повернулась к нему и облокотилась о стойку. Чашка с чаем покоилась рядом.

Он поджал губы, словно бы собираясь с мыслями.

-Пообещай, что не будешь перебивать меня, хорошо? Я должен рассказать тебе все.

Я равнодушно пожала плечами. Его это задело.

-Ты знаешь, что я не очень-то обращаюсь со словами. Но в общем. Я знаю, как хреново поступил с тобой и что совершенно тебя недостоин, но я прошу тебя – забудь, то что я это сделал…

Я выпучила глаза и собралась было заорать на него, но он взял мою руку в свою и заставил замолчать.

-Я понимаю, что прошу слишком многого, Юль, и прошу простить и за это тоже. Имей я возможность все это исправить и не уехать тогда – черт, да я бы конечно же остался здесь, с тобой. Я знаю, сколько гнева и слез вызвал этот мой поступок, совершенно не объясненный, и это меня тоже убивает. Убивает так же, как и тебя.

Я возненавидел Санкт-Петербург сразу, как только приехал туда. Меня ждало место в университете и в команде – отец долго и упорно сотрудничал с ними, и те люди давно уже приметили меня. Я не хотел учиться там. Все, чего я когда-либо хотел – быть с тобой, неважно где. Но отец забрал у меня это, и я позволил себе подчиниться. Он давил на меня весь год, нагнетая, говоря о том, что эти отношения – не для меня… В общем, это не так интересно. Он заставил, а я, будучи глупым и легковнушаемым, поверил во все его слова. Только тогда, когда я увидел, как ты несешься по дорожке вслед за машиной…. – он вздохнул, провел рукой по лицу, и в его глазах блеснули слезы. – Я умирал каждый гребаный день без тебя. Ты не представляешь, сколько раз я набирал твой номер, и снова стирал. Убеждая себя, что ты достойна большего. Что мы все равно бы не смогли быть вместе. Что ты должна сиять, а не прозябать здесь, со мной. В один из таких моментов самобичевания я даже купил билет в Новосибирск и собирался выезжать той же ночью – я не мог терпеть больше. Я задыхался без тебя. Но потом… потом… когда я был на вокзале и почти садился в поезд, мне позвонила мама. Она сказала, что ты уехала. Я опоздал, а ты уехала…Я сдал билет, сел на скамейку и понял – вот она, судьба. Я страдал, понимая, что ты идешь дальше, а я все не могу оставить тебя, позволить тебе быть счастливой. Я просто не готов отпустить, и навряд ли когда-либо смогу. Потом, в какой-то момент мне все показалось правильным – я убедил себя в том, что так было нужно и для тебя, и для меня. Но не было ни дня, ни единого гребаного дня, чтобы я переставал думать о тебе.

Я чувствовала, что сейчас сорвусь. Он затронул эту тему, и теперь отступать было некуда. Моя рука все еще лежала в его руках, и я хотела было вырвать ее, но Руслан, словно бы предвидев это, подтянул ее ближе и коснулся моей ладони губами.

-Я постоянно думал о тебе. Я люблю тебя так сильно, что это причиняет неимоверную боль. Знаю, что после всего, что я сделал с тобой, ты подумаешь, что это просто болтовня, и я тебя не виню за это. Но пожалуйста, помни это – я всегда буду любить одну тебя. Я клянусь.

Я знаю лишь одно: только ты сможешь сделать мою жизнь по-настоящему полной. Меня не интересует ни учеба, ни что иное. Только ты. И как бы эгоистично это не звучало, я приехал сюда только из-за тебя. Я знал, что теперь ты известна, я постоянно видел тебя то на обложках журналов, то в газетах. Я даже смотрел сериал…