Сказать, что события стали напряженными, с тех пор, как у нас состоялся разговор с Русланом, это ничего не сказать. Весь день я провела в постели с мамой, обнимая ее, рыдая вместе с ней. К вечеру нам удалось успокоиться, и я заснула под ее тихое сопение.

Этот день был полностью нереальным. В нем словно переплетались прошлое и настоящее, и это убивало меня. Убивало тем, что было так просто возвратится в тот промежуток времени, когда Руслан был центром моей вселенной.

И я ненавидела это. Он мог снова разорвать меня на части. Но я видела борьбу в нем, и это пугало меня еще больше. Борьбу за что? За меня? О какой борьбе может идти речь, если я выхожу замуж? Я не могу оставить Никиту и броситься в этот черный омут вновь. Это было бы высшей глупостью.

Я вылезла из постели так тихо, как только могла, и спустилась вниз. Папина куртка все еще висела на крючке, и я, просунув в нее руки, вышла на крыльцо и села в его кресло.

Стояла глубокая ночь. Ни одного горевшего окна, свидетельствовавшего бы о том, что есть еще один такой полуночник, как я. Подул ветер, и я засунула обе руки в карман. Тут же левая рука наткнулась на что-то твердое, и я вытащила из кармана небольшой листок, свернутый вдвое. Немедленно развернув его, я охнула. То был папин почерк:

«Юленька, милая моя дочка,

Мне даже страшно браться за написание этого письмеца, слишком много надо сказать тебе. Ты занимаешь в моем сердце самое особенное место, ведь ты моя крошка, мой маленький сильный солдат. Со всеми своими горестями, будь то разбитая коленка или двойка в школе, ты непременно шла ко мне, зная, что я пожурю тебя, но тут же обниму и поцелую. Но даже если бы ты не любила меня так сильно, я все равно бы невероятно гордился тобой! Ты так многого добилась, дочка. Погляди – ты исполнила свою мечту, малышка. Ты знала, чего хочешь, и упрямо двигалась к своей цели.

Ты хороший человек, Юленька. У тебя сильное и доброе сердце, ты способна видеть многое, то, что редко кто способен сейчас увидеть.

Я хочу сказать тебе главное. Борись, Юля. Борись до конца. Чего бы ты ни хотела, иди к своей цели и знай, дочка: все получится. Если ты сможешь сделать это, преодолеть свой страх и не довольствоваться вторыми ролями, то я, как твой отец, большего и пожелать не могу.

Будь счастлива, дочка. Я люблю тебя так сильно, что никакими словами не передать, хоть я и писатель, помнишь?

Я надеюсь, ты всегда будешь ощущать мою любовь, а особенно тогда, когда меня в твоей жизни больше не будет, чтобы сказать тебе об этом.

С любовью, папа»

Я сама не заметила, как начала плакать, и поняла это только тогда, когда идеально ровные, каллиграфические папины буквы не стали расплываться. Как же обидно, что у меня не было возможности, чтобы сказать ему, как сильно я люблю его!

Я свернула листок вдвое, но прежде снова перечитала письмо и с длинным вздохом приложила его к груди. Я сохраню это на всю жизнь. Это – последнее, что оставил мне папа.

Я долго сидела на улице, и вернулась в дом лишь тогда, когда начало светать. Вспомнив о том, что купила зарядное устройство на телефон, я поднялась к себе в комнату и воткнула его в розетку. Тут же посыпались оповещения: сообщения от Никиты, Наташи и моего агента. Куча ответов в твиттере и многое другое. Я не сомневалась: фотография с моим позором уже витает по всем сетям, и на мгновение мне стало стыдно. Но тут же экран моргнул, напоминая о непрочитанных сообщениях.

Первой я позвонила Нате. Ее сонный голос раздался на том конце провода:

-Ты где пропала, Лю?

-Я улетела в Новосибирск. Мой папа умер три дня назад, - надтреснутым голосом сказала я.

-О… Черт, - она почти проснулась. – Представляю, как тебе херово.

-Хм… Примерно так, - я кивнула, словно бы она сидела передо мной.

-Ты как, справляешься? – аккуратно спросила она.

-Понемногу.