Инвалидам, маячившим на северо-востоке на границе видимости, дали приказ идти на юг максимально возможным ходом, а после того, как надежно убедятся, что японцев рядом нет, поворачивать на встречу с транспортами, которых также вызвали телеграммой, предписывавшей выдвигаться к пункту временного базирования. Расчищать им дорогу отрядили «Изумруда» с исправной рацией, послав его вперед в разведку на полном ходу с приказом топить всех, кто попадется. Главное – обеспечить скрытность отхода. Ему предписывалось встретиться с обозом и охранять его на последнем отрезке перехода вдоль японских берегов.
С 16:20 вся эскадра последовательно поворачивала влево и ложилась на новый курс, под грохот залпов тяжелых орудий. Из артиллерийской рубки докладывали, что уже пятый залп по практически неподвижной цели дал накрытие. После чего снаряды ложились в непосредственной близости от японского броненосца, но были ли попадания, видно не было. Стреляли не торопясь, соблюдая очередность и внося поправки, как на учениях. Ответного огня не было совсем. Вскоре старые пушки «антикваров» перестали доставать противника, лишь «Сисой», имевший современную артиллерию, да «Бородино» с «Орлом» дали еще пару залпов, после чего огонь прекратили. В общей сложности за пятнадцать минут выпустили шестьдесят четыре 305-миллиметровых снаряда без заметного результата.
Идя на восток на максимально возможных эскадренных 14 узлах, вскоре увидели дымы прямо по курсу, а потом и силуэты самих госпитальных судов, мечущихся под обстрелом и окруженных всплесками от японских снарядов. Над «Костромой» уже вился столб дыма от пожара. С ушедших на восток крейсеров открыли огонь по невидимому пока для броненосцев противнику. Вскоре «Олег» передал семафором, что видит японские крейсера. Один левее курса, похоже «Асама», так как имеет две мачты и две близкорасположенные дымовые трубы. А еще четыре находились прямо за транспортами. Опознать их не удалось, так как они идут прямо на нас и их закрывает дым.
Обнаружив наши крейсера, японцы прекратили огонь по госпиталям, начав перестроение в одну колонну, взяв вправо и подтягиваясь к «Асаме». В этот момент их удалось опознать как «Касуга», шедший головным, за ним «Адзума», «Токива» и «Якумо». При этом они начали пристрелку по нашим крейсерам, принявшим вправо, чтобы встать в голове своих броненосцев.
Глава 5
С «Суворова» увидели противника в двух румбах правее своего курса, в 60 кабельтовых, когда он уже почти закончил перестроение. Немедленно носовые башни всех броненосцев были наведены на «Асаму», над которым развевался адмиральский флаг.
Завидев наши поредевшие броненосные отряды, возглавляемые еще дымящим от пожара в офицерской кают-компании «Князем Суворовым», японцы оставили в покое Добротворского и перенавели свои орудия на новые цели. Дистанция сокращалась на полмили за каждую минуту. Пять первоклассных броненосных крейсеров приближались к русской эскадре в строе кильватерной колонны своим почти не участвовавшим в бою, а потому практически не поврежденным бортом, в то время, как левый борт нашего флагмана, которым предстояло принять новый бой, представлял собой жуткое зрелище.
Поначалу ни на одном из японских крейсеров не было заметно никаких повреждений. Словно они не были под нашим огнем целый час. Но по мере сокращения расстояния стали видны сначала развороченная задняя труба «Адзумы», застилавшая дымом кормовой мостик, потом сидевшая в воде неестественно глубоко корма «Асамы», выгоревший и разрушенный верхний передний каземат левого борта «Токивы». За японскими крейсерами были замечены миноносцы, медленно обгонявшие их по правому борту.
К 16:46 дистанция по дальномеру была ровно 30 кабельтовых, а головной «Асама» находился в трех румбах впереди нашего левого траверза. Японцы открыли огонь. Снова целью был «Суворов», по которому начал пристрелку «Асама». Остальные молчали. Русские корабли пока не отвечали, провожая своими башнями противника. На русском флагмане вышел из строя привод горизонтальной наводки носовой башни, а поскольку за японскими крейсерами виднелись миноносцы, явно намеренные атаковать, шестидюймовые башни приберегали для них.
Через несколько секунд наши легкие крейсера, бывшие сейчас, несмотря на снижение своего хода, в двух милях впереди броненосцев, открыли огонь по головному «японцу», проходившему их траверз, но после сигнала с флагмана начали обстреливать замыкающего в колонне «Якумо». Он ответил из казематных орудий. Вскоре к нему присоединился и «Токива», при этом оба японца не сводили стволов башен с «Суворова».
«Белый Орел» и «Кострома», закончив спасение остатков экипажей потопленных японских крейсеров, двинулись вслед за своей эскадрой на северо-восток, держа 10-узловой ход. В радиорубке «Белого Орла» постоянно дежурили минеры, ожидая приказа от Рожественского. На борту было 84 пленных японца, размещенных в кормовом салоне. Раненым оказали необходимую помощь, всех переодели в сухое и чистое и накормили. На «Костроме» было 69 спасенных, большая часть раненые. Для простоты их обслуживания всех японцев также разместили в просторной кормовой столовой, убрав столы и расставив лавки.
Около половины четвертого была получена телеграмма с запросом о местоположении. Немедленно отправили ответ и получили следующую депешу с приказом идти к эскадре с указанием курса. В 15:40 были встречены наши бронепалубные крейсера, сообщившие первые хорошие новости о произошедшем бое и уточнившие курс на эскадру.
После чего они отвернули к западу и вскоре пропали из вида. Почти сразу за этим в восточной части горизонта показались сначала дымы, а потом и силуэты четырех крейсеров. Два имели по две трубы, но на головном они были широко разнесены, а между ними стояла единственная мачта, а на втором двухтрубном мачт было две, а трубы стояли рядом. Он шел третьим в строю. Перед ним был трехтрубный крейсер, имевший две мачты с отнесенной назад третьей трубой, покосившейся и пробитой, из-под основания которой валил дым то ли от пожара, то ли из топок котлов. Замыкал колонну также
