теперь понятно, почему пост там. Не обойдёшь, не объедешь, но и мы не лыком шиты. Спустили мотоцикл и верёвкой из моих запасов в немецком ранце за спиной подняли его с другой стороны. Пришлось придумывать хитрую схему с веткой ближайшего дерева. Жаль, блоков и талей не было, было бы легче, но и так справились. Чуть не надорвались, но мотоцикл был на нужной стороне. А когда мы приходили в себя после такого квеста, отошедший отлить напарник обнаружил перекинутое через овраг бревно, обтёсанное как мостик. Я только зло сплюнул, ну кто нам мешал пройти на десять метров дальше и заглянуть за кустарник? Ладно, значит, есть где провести мотоцикл, когда будем возвращаться.

Отдохнув, мы покатили наш транспорт дальше. Оставив пост позади, вышли на тропку, снова оседлали двухколёсного коня и, выехав на окраины города, стали лавировать по улицам в сторону порта. Я больше на дорогу смотрел, а Юра — по сторонам. Нам нужно недалеко от порта устроиться, приличное место найти, чтобы укрыться. И он такое высмотрел, пустырь с тронутыми огнём развалинами. Судя по слегка оплывшей воронке, дом сгорел после бомбёжки. Сарай сильно покосило, со стороны кажется — плюнь и развалится, но это единственное место в округе, которое нам приглянулось. Мы ушли за яблоневый сад, делая вид, что яблоками хотим полакомиться, я заглушил движок, и мы закатили мотоцикл в сарай, благо двери не было.

— Тихо, вроде никого нет, — сказал напарник, через щели наблюдая за обстановкой, пока я маскировал мотоцикл в хламе сарая.

— Надеюсь, всё сделали незаметно. Ладно, я переодеваюсь под обычного мальчишку и прогуляюсь к порту. Надеюсь, информацию какую добуду.

Я снял матросский комбез, надел захваченные штаны Егора, они мне подходили, гражданские, закатал штанины до колен, босиком иду, тельник навыпуск оставил, им тут никого не удивишь, прикрыл им наган с глушителем. Перочинный нож — в карман.

— Как я?

Юра окинул меня критичным взглядом и кивнул:

— Нормально, только волосы растрепи и немного измажь лицо, больно чистенький, да и узнать могут… Вот, сейчас хорошо, полоса эта грязная на подбородке как раз подходит.

— Лады, я пошёл. Стереги тут всё. Всех впускать, никого не выпускать.

— Ага.

Спокойно выйдя из сарая, поправляя штаны, будто справлял там нужду, осмотрелся и направился к порту. Детей хватало, видимо, не успели эвакуироваться и под немцами здесь оказались. На меня поглядывали, некоторые явно задиристо — чужак, но пока ничего не предпринимали. Патруль немецкий прошёл, двое солдат по виду нестроевых, тыловики. Когда я вышел к порту, быстро нашёл удобное место для наблюдения, биноклем тут не просверкаешь, сразу в шпионы определят, да и не брал я его, вот и пришлось на своё зрение надеяться, благо оно меня никогда не подводило.

В порту у причалов стояло несколько судов, два хорошо так загруженные. Сухогрузы, баржи разные, несколько буксиров, два сторожевика и вроде гидросамолёт. Но тут я не уверен, только хвост с немецкой свастикой из-за кормы сухогруза виднелся. Я решил сменить место наблюдения и прошёл на другую сторону порта. Ну да, точно, немецкий одномоторный моноплан. Видимо, разведчик. Его я в воздухе не видел, возможно, недавно пригнали, сейчас у него велись какие-то работы, скорее всего, обслуживание и заправка. Пилота не рассмотрел.

Изучая порт, я также поглядывал и на служащих, мне нужен тот, кто в курсе всего. Это радист или начальник. Эти могут знать маршруты не только своих судов, но и из других портов. В администрации порта должна быть карта со свеженанесёнными маршрутами по Азовскому морю на ближайшие сутки. Вот её бы прихватить, но тут мечтать не стоит, охраняют её как зеницу ока. Так что проще с языком поработать, так надёжнее и с ясными результатами. А версию с картой я даже спрогнозировать не могу. Чую, вляпаться могу, вот и откинул эту мысль.

Среди работников, что проводили погрузки в порту, моё внимание привлекла довольно большая группа людей, насчитал тридцать три головы. Это были военнопленные, но, что важно, двадцать два из них были в форме советских военных моряков. Охраняло их шестеро немцев. Интере-е-есно. Матросы мне нужны. Мои парни, конечно, справлялись, но вахты фактически не было, а если и формировали их, то небольшие, много работы на них. Побольше опытных рук нужно, а тут — вот они, бери — не хочу. Надо подумать. Если отбивать, то вывозить, и достаточно быстро, значит, требовались колёса, все пленные в один грузовик не влезут, много их, значит, нужно два. М-да, дилемма. Ладно, что-нибудь придумаю.

Как я ни гулял вокруг порта, на его территорию проникнуть не смог, патрули, вышки с часовыми, может, и есть лазейки, местные должны знать, но я их сторонился, а, похоже, зря. Мне нужен знающий город, из своих. Подросток, школьник моих лет, его уговорить проще. Мы легки на подъём. А причина особо не светиться проста: лицо у меня известное, я его, конечно, чуть измарал, но внимательный взгляд меня опознает. Увидев группу дошколят — эти всё ведают и всё расскажут, — подошёл к ним.

— Привет, ребята, — присел я на корточки и в кривой улыбке скрыл боль от врезавшегося в бок револьвера. — Есть тут у вас хорошие парни?

Подставлять неизвестного не хотелось, поэтому я старался спрашивать нейтрально, да и когда узнаю всё о том, кто мне нужен, переведу разговор на другую тему, чтобы малышня забыла, с чего началась беседа. Такая бесхитростная схема отлично работала на детях, я её на своих малых сёстрах и братишке давно обкатал. Вот и сейчас она сработала: детвора всё, что могла, рассказала, даже объяснила, как найти группу местных школьников.

Нашёл я их на берегу, купались, и чуть в стороне от всех пообщался со Степаном, старшим у них.

— Значит, хочешь наших пленных освободить? — пытливо посматривая на меня, покусывал тот травинку. — Мы думали, не получится. Немцев много в городе.

— Меня это меньше всего беспокоит, — рассеянно ответил я и, достав наручные часы из кармана, носить их на руке глупо, трофейные, посмотрел,