— На пули.
Это вызвало смех тех, кто слышал разговор.
Познакомив Караулова с моряками и девчатами, по-тихому сообщил ему, как освободил и куда немцы их везли, отчего у него заходили желваки на скулах. Не понравилось ему то, что я рассказал. Он велел всех опросить и, выстроив моряков, в том числе и из освобождённых пленных — девчата оставались здесь вместе с бортмехаником, — повёл их к стоянке трофейных кораблей. Кстати, Аня вошла в строй моряков, будто тут и была, да и они её за свою считали. Лазарев хотел было пообщаться с освобождёнными моряками, двоих он опознал, тоже из их флотилии, но я пообещал, что чуть позже, после общения с особистами, их сопроводят к нему на борт катера для пополнения команды. По-другому никак. Так что тот лишь махнул рукой, мол, приметил их. Караулов подтвердил, что и моряки переходят в моё подчинение. Была-таки вторая шифровка с просьбой встретить их. С сильным опозданием, тут непонятно, ругать или благодарить, но всё же сообщили.
Моряки приняли бронекатер. Маловато их на него, но ничего, скоро пополнение будет. А баржу так и будем буксировать. Всех четверых летунов отправил на неё, и Лёхе я велел принимать командование зенитками. Покомандовал катером — и будя, пусть теперь профессионалы этим занимаются.
Теперь, когда часть плана выполнена — ещё группа с замом Караулова не вернулась, — можно начинать воплощать свои идеи в реальность.
Начало темнеть, но отдыхать было некогда. Убедившись, что моряки устроились, я проверил, как дела у моих, и, прихватив Олежку с лайками, направился обратно к освобождённым. Олег у меня за посыльного был. «Люгер» я сменил, их несколько у нас в трофеях было, свой отдал деду, чтобы он почистил всё с автоматом, а его забрал.
Караулов часа за два до нашего приезда, после того, как всех покормили, построил людей и провёл опрос, узнав, у кого какие специальности. Особенно интересовали танкисты, пулемётчики, зенитчики, артиллеристы, моряки, ну и пехота. Остальным воинским специальностям также дело найдётся.
Среди освобождённых пленных нашлось трое водителей, и они, осмотрев машины, устроились в кабинах грузовиков, это теперь их техника, за которую они отвечали.
Девушки-медики осмотрели раненых танкистов и моряков и сообщили, что у троих воспаления, нужно раны чистить. Более того, у одного пулевое ранение, а выходного отверстия нет. Нужна настоящая операция, требовалось извлечь пулю. Рана гноилась. На борту баркаса имелось помещение санчасти, но там, скорее, палец перевязать, шину на перелом наложить, гипс, в конце концов, а для операций не годится, хотя медикаменты имелись и вроде даже какие-то инструменты. Мы, когда с дедом проводили инвентаризацию, то всё осмотрели и записали, но не всё нам там понятно было. Потом заперли помещение, за него дед отвечал, пока на борту для него не было ответственного работника. Да у нас половина помещений закрыта, и пассажирам туда доступа не было, только команде. Такие внутренние правила с инструкциями, написанные мной. Команда уже с ними ознакомилась, Юра проследил, чтобы от зубов всё отскакивало.
Забрав три десятка бывших пленных, всех раненых, а также наших медиков, которых очень уставший и невыспавшийся Ефремов уже опросил, я направился обратно к стоянке. Опрос теперь вёлся в кузове одного из грузовиков, туда принесли стол, три стула и бумагу с письменными принадлежностями. Керосиновая лампа не демаскировала отсветами лагерь, за этим строго следили. Все, кого я забрал, — это те, кто не будет участвовать в боевых операциях на суше, станут основой команд и расчётов нашей флотилии. Пока они устраивались на берегу, но девушек, подсвечивая фонариком с синим фильтром, я провёл на борт буксира, опознавшись с вахтенным. Старшина-кок их уже ждал, приготовил им поздний ужин. Но вначале девушки пошли в душ, даже мой пришлось временно сдать в аренду, и устроили постирушки. Им из запасов судна выдали временную замену, пока их влажная выжатая форма подсохнет.
После ужина в кают-компании медики, сдвинув столы, устроили операционную и перевязочную. И до полуночи успели оказать помощь всем раненым, включая того самого тяжёлого, старшего сержанта артиллериста. Операцию провели нормально, — Зимина, несмотря на то что выпустилась лишь в прошлом году, уже имела немалый опыт операций. Я только помогал с переводом медикаментов, там на немецком обозначения были.
С утра, сразу после завтрака, я принялся за дела. Караулов был мне помощником, хотя и выглядел немного помятым. Он был несколько смурной — прошёл контрольный срок возвращения его парней, и капитан тревожился. Однако в работу включился со всей энергией. Многих пленных удивило, что имевшиеся в наличии командиры действительно тянутся передо мной и во всём слушаются, обращаясь как к командиру. Но им быстро разъяснили: приказ с Большой земли.
Лазарев принял шестерых морячков, двое были ранены, но он сказал, что у него они быстро придут в норму. Так что распределял их по постам сам. Двоих всё-таки выделил в команду баржи. Рулевого и командира, того самого старшего матроса Архипова. Было пятеро зенитчиков, их распределили по зениткам, восемь артиллеристов их усиливали. Кто-то пошёл в расчёт «ахт-ахт», остальные по мелкокалиберным расползлись. Лёха ими командовал, формируя расчёты. Маловато людей, не хватало.
Танкисты и техник начали осмотр танков. Причём со слов сержанта, механика-водителя КВ, который за старшего был, а двое других — заряжающие, немецкие танки им знакомы. Правда, «четвёрки». С «троечками» дела ещё не имели, но освоят. Техник, а тот действительно был ремонтником с «летучки», им помогал. Все парни были из одного танкового полка, и только двое из одного экипажа. Кстати, эта колонна действительно была из не самых спокойных
