— Хорошо. Поступаете все под моё командование. Чуть позже я отвезу вас на базу, а сейчас у меня дела. Да ещё с этой колонной задержался… Значит, пятеро остаются, а я отгоняю машину в овраг, потом возвращаюсь. Кто со мной?

— Пусть Аня, наша хирургическая сестра, — слегка подтолкнула девушку Зимина.

— В машину. А вы ждите, я быстро.

— Ой, тут кровь! — воскликнула Аня, замерев на подножке, обнаружив, что сиденье и пол испачканы, да и на задней стенке кабины брызги.

— Ты точно хирургическая сестра? — уточнил я, запуская мотор. — Вроде они крови не боятся. Давно от этой фобии избавились.

— Сестра. Хирургическая. И крови я не боюсь. Я боюсь испачкаться.

— А ты что, чистая? — внимательно осмотрел я её форму. — Да не боись, приедем на базу, там и душ есть, и мыло.

— А банька?

— А вот баньки нет. Но можно что-нибудь придумать, — последнее пробормотал я себе под нос, припомнив, какая духота в нижних отсеках трофеев. Куда там какой-то бане!

Отъехали мы не далеко — пару минут попереваливались на кочках по дну оврага и, свернув за поворот, нашли отличное место стоянки, действительно отличное: и с дороги не видно, и встанут здесь все четыре грузовика. Главное, чтобы колею не приметили. Грузовики тяжёлые, все четыре — «опели-блиц», а почва мягкая: тут из-под корней склонившейся берёзы бьёт родник, и тонкий ручеёк уходит по дну оврага, там уже топко.

Я заглушил мотор.

— Значит так, я побегу и остальных привезу. Ты вместе со всеми, кроме той, что будет в охранении, ищите у водителей тряпки, форму не трогать, она мне нужна. И отмывайте кабины и кузовы машин. Всю кровь убрать. Всё ясно?

— Ясно.

Подхватив винтовку, я рванул обратно напрямую. Так быстрее. К счастью, дорога была пуста. Загрузив всех девчат, отвёз их к первой машине. Потом пригнал третью и тяжёлый мотоцикл со своим одиночкой, для дальнейшего движения выбор пал на четвёртый грузовик. Сообщив девушкам, что я могу отсутствовать долго, я покатил дальше.

Дорога оставалась пустой, только раз попался крестьянин на телеге, но он не обратил на меня внимания. От района захвата грузовиков до небольшой рощицы, где моряков должен ожидать связник, я доехал достаточно быстро и немцев встретил уже буквально в полукилометре от места встречи, в прямой видимости. Брошенная нашими войсками при отступлении военная техника мне попадалась, но не в таких массовых количествах, как это было в сорок первом, так ведь и дорога второстепенная. Было два танка, КВ и БТ. Ого, даже не знал, что они ещё сохранились. Люки открыты, видимо, экипажи сами их бросили, как топливо кончилось. Двигались они от накатывающихся немцев, значит, точно драпали. С десяток грузовиков стояло, тоже наверняка топливо закончилось. Хотя у двух капоты были подняты. Три сгоревших трудно опознающихся остова торчало, похоже, колонну с воздуха накрыли. Дважды «сорокапятки» встречал, оба раза прицеплены к брошенным машинам. Одну гаубицу в поле видел в развёрнутом боевом положении, и пусто вокруг, ни ровиков, ни ящиков со снарядами. Обломки самолёта неизвестной принадлежности. И вот у брошенной автоколонны РККА из шести грузовиков и пушечного броневика стоял немецкий грузовик трофейщиков. Вероятно, немцев интересовал броневик — люки открыты, да и они рядом с ним расположились у костра и спокойно ужинали. Сейчас же действительно ужин. На мой подъезжающий грузовик они поглядывали с интересом, не отрываясь от принятия пищи.

Проблема с этой встречей была в том, что я поднялся из низины метрах в трёхстах от них и деваться было некуда, трофейщики меня сразу увидели, и если попытаюсь развернуться, то это вызовет подозрение. Хотя я всё равно его вызову, когда подъеду ближе и те смогут рассмотреть не только того, кто сидит за рулём, но и, главное, две дырочки в лобовом стекле. А это уже настораживает. Так что я давил на газ, быстро к ним приближаясь, и подтянул к себе на сиденье готовый к бою МП.

А немцев всего пятеро у костра и часовой. Не знаю, почему так мало, но это шанс. Когда мне оставалось до них метров двадцать, те наконец встревожились, перестав есть, и стали вскакивать. Но тут я, тормознув и подхватив автомат, который чуть не свалился на пол, выпрыгнул из продолжавшей ещё ехать машины и, перекатившись, сразу открыл огонь. Срезал троих длинной очередью, потом часового, который уже вскидывал свой карабин, и дальше пятью короткими очередями сбил остальных, они даже оружие, поставленное в стойку, разобрать не успели.

— Блин, опять без языка!

Встав, я повесил автомат на плечо. Боёк сухо щёлкнул под конец последней очереди, значит, магазин опустел, а подсумки с запасными магазинами остались в кабине грузовика. Вот они как раз улетели на пол при торможении. Достав пистолет, я стал обходить немцев.

Двое раненых оказалось, тяжёлые, прервал их мучения. Но стрелял во всех, привычку нарабатывал. Пофиг, мёртв или нет. Знаю, что боезапас нужно жалеть, но я не хотел оставлять ни шанса возможным подранкам. При этом я поглядывал по сторонам, вдруг где прячутся ещё немцы. Вряд ли, все вроде у костра сидели, но так, по привычке.

Именно это привычка мне и помогла. Краем глаза я уловил в поле неестественное шевеление в траве и резким прыжком ушёл за задние колёса брошенного ЗИСа, стоявшего с открытыми дверями. Мой кульбит не прошёл незамеченным, так как послышался крик:

— Не стреляй! Свои!

— Кто такие?! — проорал я в ответ, быстро перезаряжая пистолет.