Мои сыновья и дочери! Мой род! Мои братья!..

Он знал Того, чей взгляд преследовал его, пытаясь затащить глубже в Смерть. Спаситель спустился в Хьёрвард – Старый Хрофт слишком хорошо знал, чем кончаются подобные пришествия.

А прямо сквозь Межреальность к Хьёрварду двигалось ещё и войско – войско мёртвых во главе с такой знакомой фигурой в тёмных доспехах.

Их туда тянул тот же взгляд, тот же приказ.

Ты никогда ничего не забываешь, Спаситель. Мёртвые служат тебе и помогают исполнить страшные твои пророчества.

Значит, он, Старый Хрофт, должен преградить им путь.

Нет, уходить нельзя, как бы ни хотелось!

Прости меня, Великий Дух. Я знаю, настанет день, когда я стану-таки твоим гостем, но пока…

Толчок, толчок, ещё один…

– Отец!

– Муж мой!..

– Брат… – последнее еле слышно произнёс Локи, пряча обожжённые ладони, хотя пламя, казалось бы, не должно вредить своему повелителю.

Старый Хрофт выпрямлялся, по груди, бороде, усам стекала вода, словно магия преобразилась, обретая обыденный вид.

В глазах всё ещё плыло, но впереди маячила фигура посланца, и глас Отца Дружин прогремел над Асгардом Возрождённым так, словно в дни Боргильдовой Битвы.

– Я поведу твоё войско, Дальний!.. Сейчас! Немедленно!..

«Старшая Эдда», «Речи Высокого» // Пер. с древнеисландского А. Корсуна. Под ред. М. Стеблина-Каменецкого. Библиотека всемирной литературы. Том 9. М.: Худож. лит., 1975.

См. роман «Хедин, враг мой», том 2, стр. 94. «На первой же странице аккуратнейшим, каллиграфическим почерком мессира Архимага языком Долины было выведено: «Теоретические основы и практическая реализация совокупности заклинаний для пленения божественных сущностей любой силы».

См. роман «Гибель Богов», стр. 90. «Вместе с Сухой Рукой они набрали лапника для подстилки и вернулись к угасшему костру. Луна светила прямо в лицо Хагену, свет ее показался тану непривычно ярким – приходилось чуть ли не жмуриться. Он бросил охапку веток на землю, повернулся… и замер.

Он отбрасывал две тени!

Две совершенно одинаковые, расходящиеся под небольшим углом друг к другу, слегка перекрывающиеся, совершенно четкие тени, словно позади него горели две ярких масляных лампы. Разумеется, никаких ламп на Холме Теней не было; Хаген подавил невольное желание обернуться и вгляделся пристальнее. Одна тень лежала совершенно неподвижно, как и положено, вторая же, напротив, чуть заметно колыхалась, временами по ней словно пробегала легкая рябь. Хаген медленно опустился на груду лапника – тени повторили его движение. Тан не ощущал никакой угрозы; тем не менее внутри у него все напряглось и оледенело. Раньше он никогда не слышал о подобном и, признаться, сейчас не знал, как поступить».