природы. Люди из нужного отдела тоже несколько… сомнительны. Я не знаю их целей и не могу давать никаких гарантий. Возможно, вас встретят с оркестром, вручат орден и сделают генералом. Но предполагаю, что шанс того, что вас запрут для изучения – куда более реальный. Или выдадут дуксу в обмен на что-то существенное. Или станут использовать ваши способности в своих целях. Я уверен в одном – не собираюсь рисковать и везти вас куда-то силой. Если вы готовы вернуться, посольство оформит бумаги, и вы сможете покинуть Риерту, несмотря на розыск. Но, как друг, я бы не рекомендовал вам отправляться в Королевство в ближайшее время. И вообще в страны Союза. Езжайте куда-нибудь на Плеяду. Или в Конфедерацию Отцов Основателей. Пусть вас хорошенько забудут, а затем уже сами решите, но я не тот человек, кто обрадовался бы, если бы вас пустили на опыты.
– Я ценю ваш совет.
Мы уговорили бутылку за час, проведя время в ничего не значащей беседе. Когда он встал, собираясь откланяться, и взял со стола шляпу, то, помяв поля, поинтересовался:
– Какие у вас планы насчет нового дукса?
– Никаких, – спокойно ответил я ему. – Есть дела, которые невозможно закончить, мой друг.
Он от души хлопнул меня по плечу:
– Золотые слова! Именно так и следует поступать. К тому же у Королевства имеется интерес к Уилбуру Уитфорду, и они были бы крайне расстроены, если с ним что-то произошло.
– Интерес?
– О да! Они готовы признать его притязания на трон. И добиться от других стран Союза того же самого.
– Как я полагаю, в обмен на моторию.
– Правильно. Блади мотория, великолепный способ договориться. Или же убить друг друга. Королевство хочет долгих и крепких отношений с Риертой. Сейчас им представился такой шанс. Право, жаль, что с технологией Хенстриджа ничего не вышло.
Он задумчиво посмотрел на меня, но я хладнокровно «пропустил» его взгляд, за что заработал от него одобрительную ухмылку.
– Полагаю, что искиры все-таки добыли тот прибор. Они самые упорные люди на земле. Я бы даже сказал – упертые. Как машины будут двигаться к своей цели, пока остается завод в механизме или его не ломают сторонние силы. Подозреваю, именно это с ними и произошло. Их сломали. Ну… посольство и технология теперь у нового дукса. А значит, Королевству придется дружить с ним.
– Вы так говорите, словно оно не очень радо такому раскладу.
– Не радо. Но предпочитает подождать, когда появится возможность скопировать информацию. До этих пор – мы лучшие друзья. Конечно, можно было бы поступить иначе. Прийти к капитану «Атаго», сообщить ему о том, что нападение на посольство его страны санкционировал министр вод, что существует свидетель, что подданная Империи находится в заключении где-то на территории фабрики мотории… – Еще одна улыбка.
– Но Королевство так не сделает?
– Я так не сделаю, – конфедерат выделил это «я». – Мое донесение потеряется, Итан. Потому что подобная информация спровоцирует искиров. Черт побери! Лучшего способа спровоцировать напряженность не найти! И к чему это приведет?
– К возможной новой войне между Риертой и Империей. А затем подтянется весь Союз.
– Никто не хочет войны, мой друг. Особенно после той, что была. Слишком мало времени прошло, чтобы она успела забыться. Поэтому все останется как есть, и будут работать дипломаты, шпионы и черт знает кто еще, но не военные. Их время сейчас не пришло. И, надеюсь, не придет еще долго. Люди хотят мира.
– Я вполне их понимаю.
– Проводите меня?
– Это меньшее, что я могу для вас сделать.
Возле лодки он крепко пожал мне руку:
– Всего доброго, мой друг. Знаете… мне нравилась та маленькая девочка. Она была бойкая и не стеснялась спорить со мной. Считайте это сантиментами, но я был бы рад, останься она жива. Поэтому я буду последним человеком, кто попытается вас остановить.
– Остановить?
Он по-отечески улыбнулся мне, хлопнул по плечу:
– Надеюсь, мы еще когда-нибудь сможем выпить, и на этот раз только бурбон!
Лодка плыла по озеру, и Риерта, оставшаяся за кормой, словно погружалась на дно, туда, где когда-то нашли руду, благодаря которой создали моторию. Огни города гасли, теряясь во мраке, сливавшемся в единое целое с водной гладью, а та, в свою очередь, с небом… так что я потерял на какое-то время всяческое представление о сторонах света.
Было впечатление, что я, точно выпущенный снаряд, несусь сквозь пустоту к только мне известной цели.
Когда из-за гор появились два молодых месяца, стало чуть светлее, и Кроуфорд, сидевший на моторе, добавил скорости, направляя посудину все дальше и дальше на север. Он разумно держался середины озера, не спеша приближаться к берегу.