больницей. Пусть встречает ее у Червивого канала.

Стальная дверь, ведущая в подвал, исчезла с нашего пути вместе со всеми засовами, стоило кукле коснуться ее. Они готовились к неприятностям и давным-давно разобрали кирпичную кладку, проникнув в старые монастырские подземелья, заброшенные со времен основания госпиталя и затопленные по щиколотку студеной водой.

Мы бежали по туннелю, освещая дорогу карманными фонарями, и кукла сворачивала на нужных поворотах, идя по следу, точно хорошая полицейская ищейка. От нее нельзя было скрыться, она «видела» то, что происходит за сотню ярдов, и гнала вперед так, что мы, два здоровых мужика, прошедших войну, не успевали за ней.

– Уходит! – крикнула кукла. – Уходит!

Я услышал и злость, и разочарование. Она бросилась вперед, и не сомневаюсь, что сейчас обогнала бы лошадь в галопе. В луче моего фонаря мелькнула ее спина, а затем кукла свернула в какой-то коридор и исчезла из нашего поля зрения.

– Поднажми! – посоветовал я, пытаясь ее догнать.

Черта с два мы кого-то нагнали. В этих затопленных лазах мы были отнюдь не самыми ловкими ребятами. Маклиди подпрыгнул, вцепился пальцами в выемку над маленьким окошком, похожим на амбразуру, подтянулся и посмотрел на улицу, пытаясь понять, где мы.

– Направо, – сказал он. – Червивый канал туда.

Сайл бросила Кражовски, а быть может, его отбила кукла. Как бы там ни было, но наткнулись мы на него, когда он полз в нашу сторону, а его нога была вывернута под совершенно неестественным углом.

Увидев нас, ученый закричал, выставив вперед руки:

– Я не вооружен! Не вооружен! Пожалуйста!

– Это тот человек? – Помощник Уитфорда светил фонарем прямо в лицо нашей добыче, но пистолет не опускал и палец на спусковом крючке был напряжен, а глаза холодны. От моего ответа зависела жизнь ученого, которого меньше чем сутки назад я планировал сжечь, чтобы только он не попал в Империю.

Но я заключил сделку со Старухой и не хотел лгать.

– Да, – неохотно ответил я. – Тот.

– Господин Кражовски. – Маклиди убрал оружие. – Мы не причиним вам вреда. Риерта предлагает вам полное помилование, предоставит защиту и возможности для продолжения работы.

– Я… – Ученый только рот открывал, пытаясь переварить услышанное.

– Лучше вам согласиться, – посоветовал я, и он, узнав меня, съежился, видно вспоминая, как едва не сгорел заживо.

– Согласен! – последовал быстрый ответ.

– Тогда посидите здесь. Мы заберем вас, как только разберемся с проблемой. И еще – надеюсь, вы понимаете, что, если попытаетесь сбежать, сделки не получится и вас запрут в самую глубокую камеру Инги-Вин. Куда более сырую, чем та лужа, в которой вы сейчас лежите.

– Я понимаю. И не буду бежать, – покладисто согласился он. – Эта женщина налетела на меня, сломала ногу… Кажется, она на ингениуме.

Кукла еще мягко с ним обошлась.

– Девушка, что была со мной. Она в посольстве? – спросил я у Кражовски.

– Нет. Ее с нами не было.

Уже хорошая новость.

Мы снова неслись по подземелью, стараясь угадать направление, ориентируясь на раздающийся впереди шум. Внезапно раздался страшный грохот, и через минуту бега я увидел, что они развалили стену подвала, ведущую на набережную канала, а теперь дрались на лодках и катерах, точно две дикие, безумные кошки, круша в предрассветном сумраке все, что попадалось под руку.

Сайл в разорванном платье была более опытна и сражалась, как и множество других искиров, отчаянно и жестоко, уже не убегая, а желая только одного – прикончить свою противницу, как совсем недавно она прикончила ее подругу.

Кукла же, пускай и не такой профессионал, как женщина из Штаба оборонной разведки, обладала куда большим набором возможностей, подаренных ей Старухой. И просто бомбардировала соперницу способностями. Воздух дрожал и плавился от ингениума, казалось, превращался в эфир, стекал в неспокойный канал, изменял все, до чего мог дотянуться.

Это было жутко и абсолютно необъяснимо, но формы предметов менялись, выворачивались наизнанку, лопались и собирались во что-то совершенно непонятное, переваривая окружающую обстановку и превращая ее в пейзаж из снов безумца, запертого в Кавардаке. Вода поднималась столбами, застывала кристаллами вкуса свежей мяты, лопалась пузырями, взмывавшими в небо, и обрушивалась песком на израненные лодки, большинство из которых уже начали свой путь на дно. Все это сопровождалось тихим треском, надсадным скрипом, точно кто-то пытался ногтями распороть металлическую стену.

Вооруженная мечом Сайл нападала, буквально паря в воздухе, точно комета. Шлейф из ее призрачных, невероятно длинных волос наводил на мысли