– Бури, ты мне нужен!

Кивок. Знак Заре: подойди.

Не подошла, подбежала. Правда, не к наставнику, а ко мне. Прыгнула с разбега на шею. Тяжеленькая. И такая… Ну просто нестерпимое желание ухватить и уволочь куда-нибудь в укромное местечко. Эх, нелегко быть ярлом!

– Видел? Видел, как я могу! Бури, скажи, что я молодец!

– Неплохо, – сдержанно похвалил мой стрелок-наставник. – Для женщины.

– Да ну…

Обиделась.

– Ты лучше всех! – Поцеловав, опускаю на землю. – И я очень рад, что ты женщина! Заберу ненадолго твоего наставника?

– Зачем?

– Пусть и меня немного поучит.

– А когда ты меня будешь учить? – напомнила Заря.

– Скоро. Бури, пойдем.

– Заря, ты старшая, – командует Бури напоследок, и девушка расцветает улыбкой.

– Что хотел? – спрашивает он, когда мы отходим достаточно далеко, чтобы нас не видели ни с пирса, ни с тренировочных площадок.

– Ты точно не можешь научить меня стрелять? – уточняю я на всякий случай.

Бури отрицательно качает головой:

– Так, как я – нет.

– Почему?

Мышцы у меня вроде развиты правильно. И из лука я стрелял еще в прошлой жизни. Более того, наблюдая за тем, как идет обучение того же Вихорька, я не вижу каких-то особенных трудностей. При должной практике.

– Сейчас поймешь, – говорит Бури, извлекая из ножен короткий меч и жестом предлагая мне извлечь Вдоводел.

Клинки соприкасаются. Я без труда контролирую меч Бури. По классу он существенно мне уступает. Я могу в любой момент перевести его оружие в любое удобное для меня положение и атаковать из любой позиции. Могу выбить его меч, причем так, что тот улетит в нужном мне направлении.

Бури тоже это знает. Но мне все равно любопытно, что он хочет показать.

– Ты владеешь моим оружием, – говорит Бури.

Так и есть. И что?

– Меч в моей руке, но владеешь им ты, – уточняет Бури, видя, что я с первого раза не въехал.

Ну да. Мне было четырнадцать, когда я впервые почувствовал кончик шпаги как продолжение собственной руки. Даже не руки – пальца. Причем очень чуткого пальца. Так что никакого откровения в словах Бури для меня нет.

– Ты понял, – говорит Бури, убирая меч в ножны.

Я следую его примеру.

– Открой врата, – предлагает Бури. – Открой врата и остановись. А потом выйди.

Я берусь за рукоять…

– Не трогай! – запрещает Бури. – У тебя был никудышный учитель, – бурчит он. – Ему ешачий навоз собирать, а не учить такого, как ты.

Ешак, это надо думать – ишак. Слово «ишак» мне знакомо. Оттуда. Здесь я его раньше не слышал. Оно азербайджанское вроде[15].

– Давай, чего ты ждешь? – командует Бури. И словно нехотя добавляет: – …Ярл.

Я представляю, будто в моей руке шест, и начинаю движение…

Белый Волк сидит и смотрит на меня, наклонив лобастую голову. Просто сидит. Ну да, никого убивать не надо. И меня тоже никто не собирается разбирать на органы. Я просто танцую. Это классно! Это…

Тупая стрела бьет мне в ногу. Легкий тычок. Неопасный. Однако мы с Волком разворачиваемся к стрелку.

Это не враг. И он больше не стреляет. Стоит, подняв руки. В левой – лук. Правая – открытая ладонь, в центре которой что-то пульсирует. И вокруг стрелка тоже, но еле-еле. Это не тот огонь, каким пылают берсерки. Не свет, а так… подсветка.

Мысли свободно льются сквозь меня. Они не мои и похожи на бегущие светло-зеленые строчки. Только это не строчки, не буквы из слов, а сгустки образов.

Он скучный, этот стрелок. Похож на межевой столб, вроде тех, которыми на Сёлунде помечают границы владений.

Столб… Я вдруг вспоминаю и человека, и его просьбу. Остановиться.

Совсем не хочется. Двигаться – хорошо. Чудесно. Волшебно…