– Пэры, вы услышали, насколько свято место, на котором мы остановились, – нарушил он наконец молчание. – Более судьбоносного знака невозможно себе представить. Идите теперь и расскажите об этом легионам. Пусть они знают, что именно на этой наковальне была выкована наша страна.
Легаты разошлись, и у костра под ночным небом остались только Роупер и Прайс.
Роупер, отложивший заточку Холодного Лезвия на то время, пока слушал Скаллагрима, вернулся к своему занятию. Прайс озирался, напряженно вглядываясь во тьму. Потрескивал огонь, оба молчали. Роупер вдруг осознал, что это был первый раз, когда они с Прайсом остались наедине. Присутствие гвардейца почему-то тяготило.
– Скаллагрим – прекрасный бард, не так ли? – отважился заговорить Роупер.
– Такая уж история, – пренебрежительно бросил Прайс. – Этому месту она очень подходит.
Воцарилась долгая пауза.
– Хлодович, наверное, был твоим предком, Роупер.
– Главным его достижением стало то, что он закончил самый позорный период нашей истории – Эпоху Искоренения, – продолжил Прайс. – И теперь мы здесь, на том же самом поле, с главнокомандующим, в жилах которого течет та же кровь. И которому предстоит встретиться с тем же врагом. – Прайс бросил на Роупера странный взгляд через костер. – Думаю, Хлодович просто позволил нам выиграть время, не более того. И с тех пор его кровь сильно разжижела.
Роупер перестал точить Холодное Лезвие.
– Что ты хочешь этим сказать, гвардеец?
Прайс посмотрел на него холодно.
– Многие, кажется, забыли про твое отступление. Но я – нет.
У Роупера отвисла челюсть.
– На том отступлении я настоял лично! – сказал он, чувствуя, что краснеет.
– Вот я и говорю – кровь Хлодовича сильно разжижела.
– Это измена, гвардеец? Ты забыл про свой долг?
– А что ты сделал для того, чтобы заслужить мою верность? Я до сих пор не понимаю, почему должен за тебя умирать.
– Ты встаешь каждый день перед оком Всемогущего на колени и все равно продолжаешь дерзить?
Прайс и ухом не повел.
– Какой уж есть.
Они замолчали, и Роупер продолжил заточку Холодного Лезвия. Руки дрожали, заставляя точильный камень, проходящий вдоль меча, слегка постукивать. Ощущение было такое, будто верный пес обернулся волком. Краем глаза Роупер заметил, что Прайс повернул к нему голову, видимо, услышав стук камня. Роупер даже не стал смотреть в его сторону. Он и так догадывался, что лицо Прайса выражало презрение.
Некоторое время спустя к костру подошел еще один гвардеец.
– Милорд? Капитан Грей срочно зовет вас к границе лагеря.
Роупер немедленно вскочил, радуясь тому, что появился повод уйти. Он аккуратно вложил Холодное Лезвие в ножны и поспешил за гвардейцем во тьму. Прайс, видимо, рассудил, что теперь это проблема Грея, и остался сидеть у костра.
– Что случилось? – спросил Роупер, шагая с гвардейцем в ногу.
– Не могу сказать, лорд, но он настаивал на том, чтобы вы явились как можно скорее.
Роупер молча кивнул.
Гвардеец провел его мимо многих костров, вокруг которых сидели молчаливые фигуры. Солдаты всматривались в огонь, думая о завтрашнем дне. Небо над головой сверкало великой звездной рекой, убегающей до горизонта. «Зимний Путь», как называли ее, вел в том же направлении, куда шли и они. Довольно скоро костры стали редеть, пока наконец не пропали окончательно. Остался один последний, чей отблеск был виден издали. Должно быть, костер часовых. Темные фигуры слегка заслоняли языки пламени.
Провожавший его гвардеец всю дорогу молчал, и у Роупера противно засосало под ложечкой. В душу против воли стало закрадываться беспокойство. Если бы не конфронтация с Прайсом, то он отнес бы неприятные ощущения на счет того, как странно развивалась эта ситуация. Он отходил все дальше и дальше во тьму вместе с гвардейцем, которого совершенно не знал. В конце концов лагерь остался далеко позади, и Роупер теперь был полностью от него изолирован.
Как только он подошел к костру часовых достаточно близко, чтобы разглядеть, кто там сидит, то сразу застыл на месте. Вернее, попытался. Гвардеец тут же схватил его за шею и толкнул вперед – поближе к свету, и вынудил присесть на бревно. У костра их ждали три человека. Первый оказался еще одним незнакомым Роуперу гвардейцем, но два других – Асгер и Госта.
«
