– Принимая все это во внимание, а также учитывая слишком часто проявляемую тобой дерзость, я лишаю тебя звания лейтенанта. Отныне твои обязанности возьмет на себя Грей.

– Закончил, Роупер? – прошипел Асгер, красный от гнева.

– Пожалуй, да, – ответил Роупер. – Надеюсь, что и ты тоже.

Прайс и Текоа фыркнули от смеха, несколько легатов злорадно зааплодировали. Кипящий от злобы Асгер поднялся, взглянул на Прайса, все еще смотревшего на него цепким взглядом, и стремительно зашагал прочь.

– Итак, как я уже сказал, – продолжил Роупер как ни в чем не бывало, – мы ослабим сатрианцев, прежде чем вступим с ними в бой.

– Но каким образом? – снова спросил Скаллагрим.

– Атакой, – ответил Роупер. – Но истинной ее целью станет провиант, а не воины. Мы проведем диверсионный рейд: осуществим отвлекающее нападение, и в тот момент, когда они бросятся на нас, кавалерия разорвет их обоз на куски.

– Вы противостоите огромной армии, лорд, – сказал Скаллагрим. – Если что-то пойдет не так, мы будем окружены в самом неудобном для нас месте и полностью уничтожены.

– Потому-то нам и нельзя допустить окружения. Но его и не будет. Эта раздутая армия не сможет двигаться по нашей территории с той же скоростью, что и мы.

Воцарилось скептическое молчание.

– Это довольно банальный трюк, – возразил другой легат, по имени Стурла Карсон, командовавший Собственным Легионом Рамнея, – к тому же грозящий большой бедой. Мы и так значительно уступает им в численности. Если еще более раздробим свои силы, то, боюсь, катастрофа станет неминуема.

Совет согласно зашумел. Роупер повернулся к легату.

– Верное замечание, легат. Но поставьте себя на место сатрианцев. С самого младенчества матери рассказывали им о нашей варварской и безжалостной расе. Теперь они увидели наши земли, наши горы и нашу природу, и, с их точки зрения, все это выглядит жутко. Мы для них – нечестивое воинство с непробиваемыми доспехами, сокрытыми под кожей, и с оружием ужасающей мощи. Они здесь только потому, что их гонит вперед страх и религиозность, но вместе с одержимостью приходит и безрассудство. Причиной их гибели станет их же настрой. Если они увидят наших солдат, то не станут долго гадать, почему мы здесь. Они не будут оценивать бой так же спокойно и рационально, как в первый раз. Чтобы побороть свой страх, на любое наше нападение они отреагируют со всей возможной яростью.

Да, они одержали победу в предыдущей битве. Но уверяю вас – они не считают вторжение легким делом и не склонны переоценивать свои силы. Единственной победы недостаточно для того, чтобы переосмыслить все, чему их учили с детства. Они все еще боятся нас. Они будут бросаться в атаку, как собака, увидевшая угрозу для своих щенков. Они станут думать только о нас, но не о своем обозе.

Воины, сидящие вокруг костра, все еще сомневались, но Роупер знал, что он прав.

– Я понимаю этих людей, – повторил он. – Самое худшее, что может случиться, – они не клюнут на нашу приманку. Тогда мы оторвемся от них во время отступления и повторим еще раз. Но думаю, этого не произойдет. Разве внезапное нападение на рассвете не грозное оружие само по себе? Когда часовые впадают в панику, разве можно реагировать как-то иначе, чем попыткой немедленного устранения видимой угрозы?

Первым тишину нарушил Грей.

– Это сильный план, – заявил он решительно.

Текоа хмыкнул в знак согласия сквозь стинутые зубы.

Тем не менее многозначительное молчание затягивалось. Роупер опасался, что сейчас кто-нибудь заговорит и не оставит от идеи камня на камне.

Но вдруг, к немалому его удивлению, заговорил Прайс.

– Поддерживаю лорда, – коротко сказал он.

После его слов чаша весов сразу же склонилась в пользу Роупера. Никто не стал бы спорить с триумвиратом Прайса, Грея и Текоа.

– Так и какие будут приказания, лорд? – нерешительно спросил Скаллагрим, и Роупер изложил свой план.

На следующий день они вышли на север.

Белламус с трудом просыпался по утрам. Поэтому он придумал для своих слуг игру: каждое утро они должны были будить его разными способами, за исключением ведра с водой. Один из слуг, по имени Рауэн, проявил себя в этой игре как настоящий профессионал. Например, в это утро он завел в палатку пони из вещевого обоза и рассыпал по груди хозяина овес. Очнувшись после одного из тех удивительных снов, которые преследовали его на севере, Белламус обнаружил над собой морду животного, нежно обсасывавшую шерстяное одеяло.

– С тобой не соскучишься, Рауэн, – мрачно сказал Белламус слуге, стоявшему у входа. Рауэн сохранял невозмутимое выражение лица. – Способ с беконом мне понравился больше, разрешаю его повторить.