Грей и Роупер встали и разошлись в разные стороны, растаяв во тьме, словно серый дым от костра.

Роупер пошел по ночному лагерю, ободряя и успокаивая легионеров. В этот раз было проще, поскольку солдаты успели узнать его получше. Те, кто участвовал в осеннем военном походе, замолкали при его приближении. Они уже знали, что он обязательно присядет к их костру и скажет несколько слов. Но даже те, кто впервые находился под его командованием, очень хотели его послушать – ведь они были уже достаточно наслышаны об этом Черном Лорде.

Роупер приблизился к одному из костров Чернокаменного Легиона.

– Можно к вам присоединиться?

– Конечно, лорд.

Роупер сбросил заплечный мешок и присел. Легионеры выжидательно молчали.

– Завтрашний бой будет особенным, – заговорил он. – Эта буря… – Роупер обвел рукой тяжелые тучи, почти припавшие к земле, – обрушится прямо во время сражения. На Алтаре одновременно случится и потоп, и жесточайшая битва. Поле боя там узкое, и боевые порядки будут сталкиваться многократно. И каждый раз мы должны бить их как можно сильнее – до тех пор, пока они не поползут прочь, умоляя о пощаде. Мы будем стоять на песке арены с ними лицом к лицу и обмениваться дрожащими ударам, пока не покроемся с ног до головы кровью. Но мы выстоим. А они останутся лежать в пыли. Полагаю, общение с Черными Камнями им вряд ли придется по душе.

Воины, сидящие у костра, мрачно усмехнулись. Роупер улыбнулся вместе с ними.

– Вы все помните тот дождь из стрел в залитой водой пойме. Многие до сих пор хромают из-за «чеснока», коварно подложенного под ваши ступни. Вы видели, как эти подлые ублюдки убивали ваших братьев, даже не дав им возможности сразиться. – Роупер зловеще усмехнулся. – Завтра сатрианцы увидят, на что вы способны. Если они отважатся приблизиться, то сразу ощутят на себе силу ваших мечей!

Последние слова были встречены одобрительным гулом.

– У вас есть план сражения, милорд? – спросил один из легионеров, сидевший по ту сторону от костра.

– Зачем мне план, когда у меня есть вы? Черных Камней теперь не так много, как было раньше, но на завтрашнюю битву хватит.

Роупер не мог задерживаться надолго. Чем больше костров он посетит, тем лучше. Поэтому он кратко рассказал им о битве, которая состоялась осенью, об отваге Леона Калдисона, убившего лорда Нортвикского, и о том, как этому поспособствовал сумасшедший Прайс. Из-за той невероятно безумной выходки его теперь можно называть Прайсом Диким. В довершение Роупер пожелал всем спокойной ночи и собрался было уходить, но в последний момент развернулся, кое-что вспомнив.

– Там есть один сатрианец, о чьей смерти я мечтаю, как ни о чьей другой. Его зовут Гарретт Эотен-Дрейфенд. Гарретт Охотник-на-Великанов. Он очень здоровый, у него густые светлые волосы и отрубленный нос. Тот, кто сможет убить его и принести мне его копье, заслужит от меня самую большую благодарность.

– Если он окажется у меня на пути, вы получите копье, лорд, – пообещал один из Черных Камней.

– Даже не сомневаюсь, – ответил Роупер и ушел во тьму.

Некоторые из ветеранов Чернокаменного, сидящие у других костров, провожали его недоверчивыми взглядами. Для них он все еще оставался неоперившимся юнцом – зеленым и мало что соображающим в битвах. Роупер не обращал на это внимания. Главное – чтобы легионеры были отважны. А его задача (наряду с прочими) заключалась в том, чтобы убедить их в том, что их ведет хороший командир.

– Вам страшно, милорд? – спросил его один из Грейхазлов со шрамом на лице.

– Конечно, страшно. Завтра я могу умереть. – Роупер пожал плечами. – Мысли о смерти всегда пугают. Но в любом случае это когда-нибудь случится. А умирать за тех, кого любишь, и за своих товарищей, стоящих рядом с тобой на поле боя, – это лучшее, что можно пожелать. Но мысль о смерти пугает не так сильно, как опасения в том, что я могу не выдержать. Или о поражении, которое нам могут нанести сатрианцы. Так что да, мне страшно. Я боюсь не исполнить свой долг. Но, с другой стороны, думаю, особых проблем не будет. Мы не знаем, с чем столкнемся, но нам известно, что там будет личный отряд Белламуса. Знаете, что они сделали? Они вырезали костные пластины из мертвых тел наших товарищей и нацепили на себя в качестве доспехов.

Возмущенный шум, с которым солдаты восприняли эту новость, удовлетворил Роупера.

– Я боюсь. Но я больше чем уверен, что, когда столкнусь лицом к лицу с этими панцирными раками, мой долг совпадет с величайшей радостью. – Роупер поднялся и с удивлением заметил, что следом за ним встают и легионеры. – Выходим завтра на рассвете, парни. Увидимся на Алтаре.

С рассветом на Харстатуре не сильно прояснилось. Роупер не мог даже определить, в какой стороне находится восток, – до того плотно облака обложили небо. Казалось, тучи еще больше усиливали гнетущий бой барабанов, под который легионы выстраивались на плато. Резкий звук труб промчался над шеренгами, выравнивая их в узком пространстве будущего поля боя. На противоположной стороне – на расстоянии мили в полторы[51] от них – собралась сатрианская армия. Роупер не мог оценить их численность, но видел стоящих впереди пикинеров. Их было несколько тысяч.