памяти.

– Разве что только по численности, – возразил Грей. – Впервые за годы, которые я помню, в распоряжении Черной Страны оказалось меньше восьмидесяти тысяч солдат. Но теперь мы закалены в битвах как никогда. И я говорю не только об отдельных настоящих героях – большинство легионеров нашей армии повидало битв больше, чем можно втиснуть в жалкую сатрианскую жизнь. Да, у нас всего семьдесят тысяч, но эти семьдесят тысяч – сильнейшие и опытнейшие легионеры, которых когда-либо видела наша земля. И все они являются потомками величайших героев нашей страны. Взять хотя бы нашего друга. – Грей указал на Хелмица, осторожно облизывающего костяную ложку. – В скольких битвах ты участвовал, Хелмиц?

– Не помню, – ответил Хелмиц, криво улыбнувшись обезображенным лицом. – Много было.

– Сликом много, чтобы посчитать?

– Да.

– И как часто ты проигрывал?

Хелмиц задумался:

– Только в небольших стычках. А еще в тот раз в паводковых водах. – Он бросил на Роупера виноватый взгляд. – Других случаев не припомню. Хотя были победы, которые выглядели как поражения – из-за массы погибших. Осада Ланденкистера, например.

– Да, ты прав, – ответил Грей. – Сражение за Ланденкистер было в десять раз хуже, чем отступление с поймы.

– Как раз там мне изуродовали лицо, – сказал Хелмиц. – Но так, наверное, даже лучше. Я ведь никогда не отличался красотой, но Галлбра-то этого не знает, поэтому представляет меня совсем другим. – Хелмиц усмехнулся, вспомнив о своей маленькой жене. – Хорошо, что такое случилось со мной, а не с кем-то вроде Прайса. Как он расстроился, потеряв одно только ухо!

– Тебе идет… – согласился Роупер. – А как это произошло?

Он задал вопрос, на который давно хотел услышать ответ.

– Моргенштерн,[50] – ответил Хелмиц. – Прошел через все лицо, вот так. – Он прикоснулся ладонью к правой стороне лица, продемонстрировав, как это было. – Пока я поднимался по штурмовой лестнице. Потом меня чуть не убила инфекция. Видимо, поэтому рана никогда до конца не заживает.

Роупер и Грей одновременно отставили миски.

– Ты удивительно беспощаден к себе, – с восхищением заметил Грей, глядя на него через костер.

Хелмиц зарделся.

– Услышать такое от вас – дорогого стоит, сэр, – ответил он, застенчиво опустив глаза.

В небе над их головами, в низко нависающих тучах появился разрыв, за которым открылось усыпанное яркими звездами небо. Точно так же, как в ту ночь, когда они ночевали на Харстатуре, Роупер увидел Зимнюю Дорогу – полосу из звезд, отмечающую путь, по которому рано или поздно они пойдут в иной мир. Это удивительно холодное место – освещенное одним только лунным светом, окруженное бесконечными лесами из ледяных кристаллов со многими дорожками, залитыми густым морозным туманом. Волки, покрытые ледяными колючками вместо меха, наблюдают там за путниками, показывая дорогу храбрым и хорошо подготовленным. Остальным же их присутствие не предвещает ничего хорошего. Некоторые остаются бродить по Зимней Дороге навсегда, без надежды добраться когда-либо до ее конца. Блуждая там, они не встречают по пути никого, кроме беспощадных хищников, которые водятся в этом царстве. Звери восседают на вершинах ледяных кристаллов, поджидая медленно бредущие мимо души. Пройти Зимней Дорогой – великое испытание. Все деяния, совершаемые в течение жизни – не более чем подготовка к этому долгому путешествию.

Роупер опустил взгляд и заметил, что оба – и Хелмиц и Грей – прекратили есть и так же, как он, подняли глаза на звезды. Они глядели на них не отрываясь – до тех пор, пока облака не сместились и не скрыли звезды темной пеленой.

– Надеюсь, вы уверены в завтрашнем дне, лорд, – сказал Хелмиц, по-прежнему глядя в небо.

– Уверен?

– Внутренне, лорд. В том, что вы зашли так далеко, не может быть случайности. Доверьтесь себе.

– Спасибо, Хелмиц, – тихо поблагодарил Роупер.

Пока они разговаривали, Роупер заметил Уворена, который уже перемещался от костра к костру, хлопая товарищей по плечам и взлохмачивая их волосы. Он издавал презрительное фырканье, упоминая сатрианцев и подкидывал дрова в костры. Излучаемая им энергия немного взбадривала погруженных в глубокие раздумья легионеров. Затем, к немалому удивлению Черного Лорда, Уворен подошел к костру, возле которого сидели они. Капитан встал на границе света и тьмы и несколько мгновений спокойно смотрел на пламя.

– Капитан, – тихо позвал Роупер.

– Милорд… – ответил Уворен.

Снова лорд.

– Вы готовы к завтрашнему дню, сэр? – осведомился Грей. – Нам понадобится вся мощь Костолома.

– За этим дело не станет, лейтенант, – сурово ответил Уворен.