– Думаю, да. Она сказала, что ей плохо уже два дня. Чтобы избежать серьезных последствий, мы должны срочно начать чистку.

– Начинайте как можно скорей, – велел Роупер.

Медик поклонился и поспешил за своими препаратами. Роупер помедлил, прежде чем войти. Те люди, которые были за Уворена – мог ли это сделать кто-то из них? Роупер открыл дверь в покои и зашел внутрь. Кетура все так же лежала на кровати. Она посмотрела на него – уже совершенно сухими глазами – и неловко улыбнулась.

– Наверное, я сама виновата, муж.

Роупер присел на краешек постели.

– Почему ты так думаешь?

– Это дело рук Уворена. Он хочет убить меня – причем так, чтобы я успела осознать, что умираю.

– Зачем?

– Из-за тех разговоров, что я вела с ним, пока ты был в походе. А потом я стала дразнить его на твоем пире. Поскольку решила, что мы уже победили. – Она устало закатила глаза. – Дура!

– Нет, – ответил Роупер. – Даже от такого человека, как он, нельзя было ожидать подобного. Ты не могла это предвидеть. Кто мог знать, что он окажется настолько подлым?

Кетура улыбнулась и положила руку на его колено.

– А как насчет того случая, когда он пытался убить тебя?

Кажется, к ней вернулось ее обычное ироническое настроение.

– Травить жену врага – это совсем другое.

– И что ты теперь будешь делать? – Она уже взяла себя в руки.

– Для начала мы приведем тебя в норму, – ответил Роупер. – А потом прикинем, какую месть заслуживает Уворен.

– Приведем в норму – это значит, вычистим меня всю полностью, да?

– Так сказал медик.

– Ну, раз так сказал медик, то можно не беспокоиться.

Роупер даже не улыбнулся.

– Это не шутки, жена. Боюсь, ближайшие несколько дней ты потом вряд ли будешь вспоминать с удовольствием. Зато они дадут тебе шанс на спасение. Кроме того, я не думаю, что Уворен собирался убить тебя.

– Почему?

– Расскажу, когда поправишься.

Он отнял ее руку от своего колена и поцеловал. В голосе Кетуры больше не было страха.

Медик вернулся с целой кучей склянок.

– Для начала экстракт наперстянки, – сказал он. – От нее вас будет тошнить несколько часов. Затем раствор кислицы и как можно больше воды.

Роупер встал.

– Надо сообщить твоему отцу. Вернусь к самому интересному.

Он вышел из покоев, дал задание Хелмицу рассказать Текоа о том, что случилось, и вернулся помогать Кетуре.

Эффект от наперстянки последовал сразу. Медик подставил два ведра под рвоту, и поначалу Роупер пытался поддерживать волосы жены, чтобы она их не запачкала. Но вскоре необходимость в этом отпала: волосы Кетуры выпадали большими клоками всего лишь от небольшого усилия. И, хотя она делала вид, что ничего не замечает, Роупер был уверен, что это не так. Он посмотрел на медика с тревогой.

– Она потеряет все волосы, лорд, – сказал медик тихо. – Возможно, еще и брови.

– Они отрастут обратно?

Медик покачал головой.

– Сейчас все зависит от того, удастся ли полностью вывести яд. Она уже потеряла чувствительность в руках и ногах.

Это стало новостью для Роупера. Но затем он вспомнил, как безжизненно лежало плетение у нее на коленях, когда он вошел, и о том, что она не сразу заметила волосы в своих руках…

– Не исключено, что это навсегда. К тому же яд может продолжать действовать. Теперь единственная надежда на чистку, а потом все, что нам останется, – только ждать.

Рвотное оказалось настолько мощным, что Кетура не могла ничего, кроме как стоять на коленях перед ведром и вздрагивать всем телом в редкие моменты передышки. Когда выташнивать стало уже нечего, медик заставил стонущую и слабо сопротивляющуюся Кетуру выпить воды, и процесс продолжился. Других звуков, кроме стонов, она уже не издавала. Довольно скоро Кетура стала почти терять сознание – страшно бледная, она лежала на шерстяном одеяле, свесившись через край, и продолжала исторгать рвоту.