ледяной стены?

Не-е-ет.

Чёрт побери, да я в жизни не хотела ни одного мужчину ТАК сильно!

Я не знаю, что это было – помешательство, помутнение рассудка, низменные инстинкты или же зашкаливающие эмоции, которые требовали вырваться из-под контроля окончательно и бесповоротно… Пожалуй, всё вместе. И этот дикий, пьянящий коктейль заставлял меня сходить с ума. Кожа пылала от прикосновений губ лерата, внутри всё сжималось, отчаянно требуя ещё и ещё, но плечо у основания шеи внезапно пронзила острая боль от впившихся в него клыков, а мужские пальцы наконец коснулись самого сокровенного.

Сдержать громкий стон я не смогла.

Это было непередаваемо… Кратковременная вспышка боли только усилила наслаждение и сошла на нет, постепенно угасая, оставляя после себя лишь нереальные ощущения.

Этот мужчина действительно знал, как нужно обращаться с женщинами, чтобы им не пришлось потом ни о чём жалеть.

И я не стала исключением. Моя нога вновь оказалась закинутой на его талию. Одна его ладонь легла на мою щёку, пальцы скользнули в волосы, а губы накрыли мои в быстром, опьяняющем поцелуе. Хотелось стонать и извиваться от его ласк, доставляющих острое, ни с чем не сравнимое удовольствие, особенно когда я поняла, что мои собственные руки так и остались прикованными к стене над головой!

Чёртов лерат…

Находиться полностью в его власти, понимать, что он может делать со мной всё, что ему вздумается, ощущать его силу и превосходство, таять от прикосновения его рук, чувствовать нехватку воздуха в лёгких, ощущать, как от движений его пальцев начинает кружиться голова, и осознавать, что всё это сводит меня с ума, – настолько это было невозможным.

Нереальным, волшебным и… желанным, как ничто другое.

Остро хотелось всего и сразу, его хриплое дыхание перемешалось с моим, а начатый уже давно поцелуй никто не собирался заканчивать. Где-то внутри от действий Аделиона зародился тёплый комок, который становился всё больше и больше, горячее с каждой секундой, пульсируя всё сильнее. Он разрастался, заполняя меня изнутри, заставляя пылать кожу, чувствовать, как к мокрой от пота спине липнут волосы, вынуждал изгибаться, чтобы иметь хоть какую-то возможность коснуться его тела. Кружил сознание, засасывал в водоворот чувств и эмоций, переполнял изнутри, грозясь лопнуть в любой момент.

Я охнула от особо чувствительного движения его пальцев внизу, выгнулась и не сдержала очередной стон, который Аделион поймал своими губами. И в этот миг напряжение, нарастающее внутри, лопнуло. Горячая волна хлынула и разошлась по телу, заставляя его дрожать от напряжения. И я вскрикнула, но этот вскрик Аделион заглушил поцелуем, я же, ощущая, как сознание тонет под лавиной наслаждения, с силой укусила лерата за нижнюю губу.

Меня здорово трясло. Отдышаться не получалось, как бы я ни пыталась это сделать. Всё тело дрожало то ли от жары, то ли от возбуждения, которое медленно и весьма неохотно отступало. Мокрое от пота тело липло к коже лерата, но раздражения от неприятного ощущения не чувствовалось совсем. Была лишь лёгкая усталость и… облегчение.

Мои эмоции, как и моё тело, получили наконец желанную разрядку. И лёгкие прикосновения губ Аделиона к моей шее давали непередаваемое ощущение расслабленности, постепенно успокаивая бушующий внутри огонь.

Мне было хорошо, как никогда раньше.

И если бы не мужские руки, вовремя скользнувшие на мою талию, надёжно удерживая, я, наверное, рухнула бы на пол. Максимум, на что меня хватило, – это обнять лерата за шею, когда он, тихо смеясь, поднял меня на руки.

– Не смешно, – тихо проворчала я, пряча лицо на плече Аделиона.

Нет, мне не стыдно, пусть даже не рассчитывает. А вот голова ещё слегка кружилась.

Очередной смешок стал мне ответом, но ироничных комментариев, слава богу, не последовало – меня просто понесли в сторону кровати. Секундная заминка, шорох ткани – и вот моё полностью ослабевшее тело, извиняюсь за пафос, со всеми удобствами устроили на шёлковых простынях. Я лениво потянулась, машинально перевернулась на живот, с трудом подтянула поближе первую попавшуюся подушку и, уткнувшись в неё, сладко зевнула:

– Всё. До весны не будить. Меня нет, не было и не будет.

– Спокойной ночи, маленькая маранта, – раздался тихий смешок над ухом, а затем по моей спине прошлись сильные пальцы, слегка надавливая на позвоночник и вызывая приятную дрожь по всему телу.

Я довольно мурлыкнула и почувствовала, как всё ещё разгорячённой кожи коснулась прохладная ткань одеяла. Глаза закрылись сами собой.

Да уж… Знала бы я, чем закончится вечер, согласилась бы на предшествующий ему спектакль намного раньше.