Тонкое чёрное платье обнажало точёные плечи, выставляя хрупкость ключиц, а алый ошейник с колокольчиками подчёркивал красоту лебединой шеи. Широкий лиф облегал упругую грудь, под которой тело маранты обвивала широкая лента в тон к ошейнику и браслетам. Дальше материя расходилась тонкими складками, давая простор воображению, открывая лишь колени и тонкие чёрные ремешки сандалий, расшитых крохотными красными камушками. Сзади же платье переходило в короткий полупрозрачный шлейф приемлемой длины, не дающий наступить на драпировку, позволяющую разглядеть сквозь паутинку ткани точёные стройные ноги девушки. Похоже, снять браслеты с лодыжек ей помог Эмит. До чего, впрочем, самому Аделиону не было никакого дела. Гораздо больше его занимал тот факт, что Карина сделала со своими волосами.

Не зная обычаев этой страны (что, как всегда, само по себе странно), маранта заплела тонкими прядями две косы, вплетя в них алые ленты. По традиции лишь незамужние девушки вплетали ленты в косу. Тем же, кто был связан брачными узами, надлежало собирать волосы или вовсе коротко стричься. Совсем короткая стрижка женщины, как правило, свидетельствовала о высоком статусе её мужа… И только рабыни ходили с распущенными волосами. И возможно, в глазах остальных внешний вид маранты сейчас намекал на что-то, на что лерату было откровенно наплевать. Новый облик пленницы пришёлся ему по душе. А остальные пусть строят догадки.

Поставив опустевший кубок на подлокотник, Аделион поднял руку и поманил Карину пальцем. И, к его очередному удивлению, маранта послушалась беспрекословно. Дархар уселся там, где стоял, склонив голову набок, слегка обмахиваясь пушистым хвостом, а девушка, приблизившись скользящим шагом, плавно опустилась на колени. Положив на них руки ладонями вниз, она вскинула подбородок.

И всё это Карина проделала без лишней резкости, своенравности и упрямства, как в своих движениях, так и во взгляде. Она оставалась всё такой же спокойной, и на лице не было ни малейшего намёка на сопротивление, когда мужчина протянул руку, чтобы привычно взять её за подбородок. Не стала она противиться, когда он слегка притянул её к себе, чтобы поцеловать.

И конечно же ответила на поцелуй… Но так, как никогда раньше.

Не с привычными эмоциями, но и о показном равнодушии и подчинении речи не шло. Присутствовали лишь некоторые оттенки удовольствия, но заметил их только Аделион, которому понравился медленный, неторопливый поцелуй, – остальные вряд ли могли понять и почувствовать, что же испытывала маранта на самом деле.

Опасалась? Нервничала? Наслаждалась? А может, и вовсе боялась до дрожи того, что могло произойти дальше?

Лератам такое поведение пленной провидицы было в новинку, особенно на фоне измученной эльфийки, принадлежащей Соломону. Но чувства той были вполне оправданны: о жестокости и равнодушии младшего сына Повелителя знали многие.

А Аделион… О том, что он думал и чувствовал на самом деле, всегда приходилось только догадываться. И, похоже, новую рабыню старший брат воспитал под стать себе.

Неспешно закончив поцелуй, темноволосый лерат едва заметно усмехнулся, пальцем погладив нижнюю губу девушки:

– Надеюсь на это.

Медленно кивнув, на миг прикрыв глаза, Карина встала и, отступив на пару шагов назад, вновь опустилась на пол, поджав ноги так, чтобы светлую, идеальную в неярком свете кожу стройных ног было видно всем присутствующим… но только не Соломону. Вдобавок дархар лёг слева от неё, заключив девушку в полукруг своего тела, положив крупную голову на её колени, таким образом скрыв от взгляда блондина практически всю фигуру маранты.

На какое-то мгновение Аделиону показался чей-то явный скрип зубов.

Но Соломон на удивление быстро оправился. Откинувшись на спинку, он усмехнулся:

– Она неплоха, Аделион. Однако я предпочитаю наказывать рабов за их провинности, а не спускать им это с рук.

– Возможно, ты и прав, мой дорогой брат. – Темноволосый мужчина позволил себе лёгкую усмешку, привычно обнажая клыки. Удобно расположившись в кресле, закинув ногу на ногу и подперев щёку кулаком, он произнёс достаточно лениво, но многозначительно: – Иногда строптивые рабы заслуживают наказание, соизмеримое допущенным ошибкам. Моя непослушная маленькая маранта ещё непременно расплатится за то, что заставила меня ждать. Но… Видишь ли, наказывать можно по-разному, Соломон. И ради некоторых вещей иногда рабы специально злят своих владельцев. Не так ли, Карина? – Брюнет насмешливо вскинул брови, задавая свой вопрос.

Если он сейчас и сомневался в ответе маранты, то лишь самую малость.

Но и в этот раз девушка его не разочаровала. Медленно прикрыв глаза, Карина хитро улыбнулась, склоняя голову, подтверждая его слова с явным намёком. На её шее тихо звякнули колокольчики в знак согласия, а улыбка так и не сошла с губ, когда ладонь скользнула в густую шерсть на голове дархара.

Со стороны стола послышались тихие одобрительные смешки.

Пёс же тихо фыркнул, ненавязчиво выказывая отношение к происходящему, и легонько ударил хвостом по полу. Его словно и не заботило происходящее вокруг, он вёл себя как простая, спокойная и меланхоличная дворняжка. И вряд ли большинство присутствующих действительно догадывались, насколько такое поведение являлось обманчивым. Достаточно одного неосторожного выпада или угрозы в сторону Карины – и дархар стал бы по-настоящему опасен и неуправляем. Если его хозяйке будет грозить опасность, не поможет ни один приказ Аделиона, несмотря на созданную кровную привязку…