Но всё равно, до сих пор не по себе, как вспомнишь этот лабиринт.

Путники остановились возле ручья, и Глеб разжег костер. Приш срезал несколько прутьев с ивы, растущей неподалеку, нанизал на них грибы и запек. Хорошо бы, конечно, сделать запас в дорогу – насушить боровиков. Но времени мало. Вчера весь день шли под дождем. Накинули на себя дождевики – одежду из какой-то прозрачной пленки, которую Глеб захватил в городе, где жил ночной кошмар. Но ноги промокли всё равно. Пришлось сушить ботинки, а Мёнгере теперь хлюпает носом.

Продуктов становится всё меньше, и их пополнение – вопрос выживания. Тем более они теперь могут большую ношу тащить – шрамы у Глеба затягиваются, да и Мёнгере окрепла. Хотя Мёнгере и раньше не жаловалась на тяжесть, но частенько отставала. Теперь же держится на равных. Да и вообще, неплохая у них компания получилась, дружная. Только бы добраться до радуги. Приш заметил куст боярышника, усыпанный алыми ягодами. Сорвал одну – с кислинкой. И нарвал еще – запас карман не тянет. Можно будет насушить.

Мысли вернулись в прошлое. Интересно, а Алиса о нем вспоминает? Или забыла уже? Встречается, наверное, с Маттисом и не догадывается, как ему, Пришу плохо. Он постарался отогнать незваные мысли. Нет, Алиса не такая! Она любит его и ждет. Приш достал записку: «Я тебя люблю». На душе полегчало. Словно из-за края насупившегося неба выскользнул солнечный луч и согрел. Приш убрал записку.

Ближе к вечеру лес кончился. Прямо перед путниками раскинулся луг, а за ним – деревня. Сразу за ней начинался молодой пролесок. Ребята остановились.

– Может, обойдем? – предложил Приш.

Глеб посмотрел на небо через стекло: радужный отблеск вспыхнул над селением.

– Нельзя, – ответил он, – придется заходить.

– Но задерживаться не будем, – сказала Мёнгере. – Ничем хорошим это для нас еще ни разу не обернулось.

– Угу, – подтвердил Приш.

Хухэ неожиданно заупрямился. Он встал и отказывался двигаться дальше. Его нос беспокойно двигался. Когда Приш попытался взять фенека на руки, Хухэ оскалился и едва не цапнул. Пришлось вмешаться Мёнгере. Лишь у нее Хухэ успокоился и затих, но продолжал прислушиваться.

Деревня была обнесена частоколом, массивные ворота изнутри запирались на тяжелый засов. Но рядом находилась калитка, через нее Приш и остальные вошли. От ворот дорога разветвлялась на три рукава: центральный и два боковых. Приш дернулся идти прямо, но Мёнгере потянула влево.

– Лучше не показываться, – сообщила она. – Пройдем здесь и на выход.

Хухэ тихонько тявкнул, словно одобряя.

Они быстрым шагом направились по улице. Дома также были огорожены высокими заборами, виднелись лишь макушки крыш. Интересно, от кого жители укрываются? Неужели от диких зверей? А вообще мрачное поселение. Словно путники попали в место, где не рады незваным гостям. Ни цветов, ни деревьев вдоль дороги, лишь сохнущая трава. Наверное, и люди здесь необщительные. Да и фенек ведет себя настороженно: втягивает воздух и прислушивается. Хотя он всегда такой в незнакомом месте.

Девчонка выскочила неожиданно. Вылетела из ворот и резко остановилась. Примерно того же возраста, что и Приш, с темно-русыми волосами и глазами стального цвета. Волосы заплетены в две косы, на лентах нарисованы гроздья рябины. На шее бусы из тех же ягод. На самой длинное платье из серого холста и меховая жилетка.

Она сделала шаг, и Хухэ оскалил клыки.

– Вы кто? – поинтересовалась незнакомка. – Люди?

И уставилась на Приша с любопытством, видимо, из-за цвета кожи. Путники переглянулись: странный вопрос.

– Да, – ответила Мёнгере. – Как и ты.

– Я Харма, – девчонка схватила ее за рукав и потянула за собой: – Быстрее.

Они забежали внутрь, и девчонка захлопнула калитку. Двор чистый, дом сложен из толстых бревен, крыша черепичная. Незнакомка повела путников вокруг избы и втолкнула в низкую дверь. Они оказались в сарае.

– Залезайте, – велела девчонка. – Спрячетесь в сене.

Приш подхватил Хухэ и с попутчиками поднялся по приставной лестнице на сеновал, девчонка последовала за ними.

– Вы глупые, да? – спросила она. – Зачем пришли?

Приш пожал плечами: будто у них есть выбор.

– Долго рассказывать, – буркнул он.

– Ничего, я не тороплюсь, – ответила девчонка. – А вам пока на улицу нельзя. Сейчас скот загонять начнут, на глаза попадетесь.

Она снова воззрилась на Приша. Потом не выдержала и потрогала его волосы.

– Надо же, зеленые. Как трава! Откуда ты?

Приш вздохнул: не отвяжется. Вкратце он обрисовал ситуацию.

– Да, – протянула незнакомка, – надо же вам так вляпаться.