Вся операция по ликвидации последнего очага мятежа заняла не более часа. Именно через столько я вернулся на станцию Лазаревская к прерванной беседе с Владимиром Венедиктовичем. Она, правда, продлилась недолго – опять ситуация требовала моего участия. На этот раз меня отвлёк от общения со знатоком-законником поручик Янис Берзиньш. Он нашёл меня в станционном здании, чтобы доложить, что вверенные ему латышские стрелки получили оружие. Кроме этого, был составлен список находящихся под арестом активных участников мятежа. В списке значилось семь фамилий. Прапорщик, застреливший вахмистра и ещё двух казаков, там был. Латышские стрелки прошли и этот тест на лояльность. Теперь остался завершающий – расстрел предателей, ко всему прочему являющимися и соплеменниками латышей.

Последнее испытание лояльности к Российской империи остаток батальона латышских стрелков прошёл часа через три. После расстрела предателей и их пособников из числа местных чиновников я объявил Берзиньшу и его подчиненным благодарность и то, что остатки батальона латышских стрелков поступают в распоряжение великого князя. Расквартированы они будут в здании Смольного института и подчиняться распоряжениям секретаря великого князя – господина Джонсона. Моя личная благодарность вылилась в раздаче империалов и пожатием руки каждого стрелка великим князем. При этом офицерам я выдал по три золотых червонца, младшим командирам по два, а Берзиньш получил целых пять монет. По нынешним временам весьма солидную прибавку к своему жалованью.

На латышах щедрость великого князя не закончилась – все участвующие в операции получили свою долю из прихваченных мною из Петрограда мешочков. Двести золотых монет разлетелись в течение двух часов. В конце этого дня щедрости великого князя, когда награждал наводчиков бронепоезда, пришлось пустить в дело двадцатирублёвые ассигнации. Хорошо, что на всякий случай я прихватил с собой и пачку ассигнаций.

В обратный путь тронулись, когда уже начало темнеть. Бронепоезд был выделен на 24 часа, вот я и постарался закончить важнейшие дела до темноты, чтобы успеть вовремя вернуться в Петроград. И при этом ещё и отдохнуть в дороге. Сто вёрст это не расстояние, чтобы выспаться, но чай погонять можно от души. Тем более что бронепоезд подолгу простаивал на семафорах. Многое, конечно, я сделать не успел, но оставшийся на станции Симонов должен всё закончить и окончательно зачистить Лазаревскую и близлежащие хутора от засветившихся пособников финских егерей. Помощников и информаторов у него хватит. Надеюсь, так натренирует своих юнкеров, что к событиям 1917 года те превратятся в настоящих волкодавов, а не останутся растерянными щенками, не знающими, что им предпринять.

Чай я пил в штабном броневагоне, наслаждаясь наступившим спокойствием в душе, мерным перестуком колёс и приятной беседой со штабс-капитаном Овечкиным. Но даже в таком состоянии я не забывал о главной задаче, которую предстоит решить нам с Кацем.

Конец первой книги

Младший научный сотрудник.