несколько боеспособных подразделений Петроградского гарнизона для ликвидации крупной банды немецких диверсантов. Я был уверен, что Кобалов не откажет генерал-лейтенанту, командиру корпуса, а главное, брату императора. К тому же когда я с ним встречался, мы хорошо поговорили об угрозе империи со стороны германских наймитов, проникающих в столицу. Так что я мог сослаться, что мои источники выяснили, где скрывается большая группа немецких диверсантов. И генерал Кобалов обязан принять меры для её ликвидации.
Пришедшие во время этого завтрака мысли заставили меня пересмотреть своё решение не гнать лошадей и основательно подготовиться к ликвидации базы диверсантов на хуторе «Лосиный остров». Уверенность в том, что генерал Кобалов для этого выделит лучшие части, а именно казаков, умеющих воевать даже в тёмное время суток, привёл меня к выводу, что лучше всего напасть на егерей поздней ночью. Глядишь, и получится, как в Липках – у нас потерь нет, а егеря все уничтожены. Это стремление поймать удачу за хвост заставило меня отдать целую серию приказов с одной-единственной задачей – заканчивать со всеми делами и срочно выезжать в Петроград. После моих распоряжений всё закрутилось, как в каком-то водовороте. Слишком много нужно было сделать за ограниченное время. Один перенос мешков из кабинета и укладка их в «роллс-ройс» чего стоили. Много времени заняло и размещение задержанных в кузове «форда». Но наконец наша колонна, состоящая из двух автомобилей, тронулась в путь. Первым, как и положено, ехал в «роллс- ройсе» великий князь. По меркам этого времени, колонна из двух автомобилей гляделась очень солидно. Хорошо, что сторонние наблюдатели не видят, как в шикарном автомобиле разместился великий князь. А он сидел на заднем пассажирском сиденье, окружённый мешками. Водитель привёз в Липки слишком много бензина, и даже после заполнения бака «форда» в багажнике оставалось слишком мало места, чтобы разместить там все мешки с деньгами. Так что я передвигался, можно сказать, в банковском сейфе. Кац, как белый человек, ехал на переднем пассажирском кресле. Но это было моё желание – всё-таки хотелось побыть одному и постараться уснуть. Мешки этому способствовали, и я в этом очень быстро убедился. Подмяв под себя один из мешков, я через пять минут после начала движения уснул как младенец.
Проснулся от изменения темпа движения и от усилившейся тряски. Мы въехали в город, и пересечение трамвайных путей вызывало сотрясение всех внутренностей автомобиля. Ну, соответственно, и пассажиров. Наконец наша мини-колонна подъехала к штабу Петроградского гарнизона. Всё шло по плану – сначала высаживают меня, а затем оба автомобиля направляются в Смольный. Именно там пока будет размещаться спецгруппа, а в подвале сидеть в ожидании допросов задержанные. Деньги тоже будут храниться в сейфах Смольного, Кац получил ключи от всех трёх сейфов института благородных девиц. По словам моего друга, сейфы были дерьмовенькие, старой конструкции, но мы всё равно решили хранить деньги в своём штабе, а не доверяться банку. Большие суммы могли понадобиться в любой момент, к тому же в Смольном будут постоянно находиться вооружённые служащие КНП (Комитета по национальной политике).
В кабинет генерала Кобалова я направился сразу, без всякого согласования с адъютантом или дежурным по штабу. Звание и то, что я брат императора, не то чтобы это позволяли, а обязывали действовать без всяких согласований и предварительных переговоров. Никто бы не удивился, а тем паче возмутился, если бы я в кабинеты самых ответственных лиц империи входил неожиданно, открывая дверь ногой. Разговор с Кобаловым получился длительным, с вызовом в кабинет штабных офицеров, и не потому что генерал отказывался выделить в моё распоряжение подчиненные ему подразделения. Нет, всё было намного хуже на данный момент – обстрелянных подразделений у него просто-напросто не было. А те подразделения, которые предлагал генерал задействовать в операции, я отвергал. Разве можно было брать на серьёзную операцию какое-нибудь подразделение из 2-го пулемётного полка? Нет и ещё раз нет! Как я помнил из истории, именно этот полк в октябре 1917 года поддержал большевиков. Да и сейчас офицеров там не уважали, и дисциплина в полку была на низком уровне. Получалось, что в столице громадной империи с мощнейшей армией великий князь не мог найти несколько сотен обстрелянных и дисциплинированных бойцов. В ходе беседы с генералом Кобаловым я всё больше убеждался, насколько гнилое нутро у империи. Неудивительно, что произошли все эти революции 1917 года. Однозначно – элиту империи нужно было менять. И коренным образом, начиная со среднего звена управленческих кадров.
В конечном итоге я согласился с предложением Кобалова задействовать в операции батальон латышских стрелков. Ещё бы не согласиться, если как бонус мне генерал пообещал для гарантированного уничтожения германских ставленников выделить бронепоезд. Да если бы генерал сказал про него, когда предлагал использовать 2-й пулемётный полк, то я согласился бы и на эту нашпигованную большевицкими агитаторами часть. При такой огневой поддержке даже солдаты, ни разу не бывшие в бою и не привыкшие к дисциплине, смогут задавить роту подготовленных егерей. Постройки хутора «Лосиный остров» располагались от железной дороги в трёх верстах, а значит, были доступны для артиллерийского огня бронепоезда. Кроме бронепоезда, генерал выделил из своей конвойной полусотни две дюжины казаков под командованием вахмистра Долина. Я был этому очень рад – казаки были обстреляны и попали в штабную охрану из госпиталей. Но подарки от генерала на этом не закончились – он согласился с моим предложением использовать в операции юнкеров офицерской школы в Ораниенбауме. Правда, на данный момент их было немного – даже одной роты не сформируешь. Но я и этому был рад. Вырисовывалась очень неплохая группировка – казаки и разведка, латышские стрелки – ударная сила, юнкера и спецгруппа находятся в резерве, ну а бронепоезд – огневая поддержка. Такими силами полк можно стреножить, не говоря уже о роте егерей.
Готовился я к крупной операции, но даже при этом была надежда, что и в этот раз обойдётся без большой крови с нашей стороны. Казаки ночью нагрянут на базу егерей и устроят там то же самое, что сотворила спецгруппа в Липках. Надежда-то надеждой, но я всё равно готовился к большой войсковой операции. Но ради этой надежды я полчаса беседовал с вызванным к генералу Кобалову вахмистром Долиным. Рассказал ему об операции, проведённой спецгруппой в имении «Липки», и рекомендовал казакам воспользоваться этим опытом.
