достались ему уже изрядно ослабленными, и фламберг не сумел разрубить железный нагрудник.

А ржавая кирка кольчугу пробила легко.

Я и глазом моргнуть не успел, как кобольд резким выпадом всадил ее мне в бок, разом нанеся полторы сотни урона. Вожак тут же рванул кирку обратно, но я успел перехватить древко левой рукой, а правой саданул в оскаленную пасть рукоятью меча.

Метил в зубы, вожак успел наклонить голову и принял удар на шлем. Это ему, впрочем, нисколько не помогло — вынырнувшая с лестницы Изабелла ткнула посохом, и шест неожиданно легко пробил ржавое железо доспехов. Кобольд в один миг обратился в прах.

— Ну и бардак ты тут устроил, котик! — присвистнула эльфийка, разглядывая порубленные фламбергом тела кобольдов. — Кто-нибудь ушел?

— Нет, — ответил я, открывая окошко с игровой статистикой.

Пусть жрица и прикончила вожака, за убийство пяти кобольдов-стражников и одного арбалетчика мне начислили триста единиц опыта. Этого хватило для повышения уровня моей мертвой ипостаси, и возник вопрос: какую из характеристик повышать? Силу, ловкость или восприятие? Телосложение у меня и без того было отменным, а развитием интеллекта я предполагал заниматься по остаточному принципу.

— Котик! — окликнула меня Изабелла, подступив к распахнутой двери. — Не тормози!

Я добавил единичку к текущему уровню восприятия, решив довести его как минимум до десяти, дабы повысить не только точность и вероятность нанесения критического урона, но и уровень внутренней энергии. Чем дольше сумею удерживать «Инкогнито», тем лучше.

— Уверен, что никто не ушел? — недоверчиво уточнила эльфийка, когда я присоединился к ней у двери и выглянул в пустой коридор.

— Это так важно?

Изабелла фыркнула.

— «Революционный искусственный интеллект» — это не только рекламный лозунг, котик. Караульный приведет все племя, и придется терять время и устраивать кобольдам геноцид.

— Не хочешь пробиваться с боем?

— Нет, котик. Не хочу.

— Меня зовут Джон, — вновь напомнил я и первым шагнул за дверь. Прокрался по коридору, встал на углу и воспользовался скрытностью, но в следующем подземелье никого не оказалось, поэтому впустую внутреннюю энергию тратить не стал и двинулся дальше в открытую.

Изабелла бесшумно скользила следом, выдерживая дистанцию в пару десятков шагов. Посох жрицы слегка изгибался, и пустые глазницы венчавшего его черепа ни на миг не выпускали меня из виду. Это немного нервировало.

Один пустой коридор сменился другим, за ним потянулся третий. Но необитаемыми подземелья не были: в пыли хватало смазанных следов, откуда-то несло гарью, изредка слышались отзвуки глухих ударов. Вскоре мы миновали темный провал колодца, потом наткнулись на заброшенную кузницу. Создалось впечатление, что обвал на берегу реки открыл какую-то случайную лазейку на задворки владений кобольдов.

Несмотря на легкую победу у лестницы, осторожности я не терял и перед очередным поворотом неизменно скрывался в невидимости. Когда начали попадаться развилки, темная эльфийка всякий раз надолго замирала на месте, прежде чем выбрать один из подземных ходов. Я понятия не имел, как именно она ориентируется, просто исполнял приказания и не задавал вопросов.

На сторожевого кобольда мы наткнулись уже перед спуском на следующий уровень подземелья. У лестницы, освещенной беспокойными отблесками факелов, стоял невысокий уродец с обсидиановым топором; на его свободную руку был намотан конец веревки, уходившей в дыру в стене.

— Нельзя дать ему поднять тревогу, — шепнула мне на ухо Изабелла.

Жрица берегла свои силы для нижних уровней, поэтому действовать пришлось мне. Скользнув в невидимость, я убрал фламберг в петлю за спиной и бесшумно подобрался к часовому. Кобольд забеспокоился и шумно втянул носом воздух, лишь когда нас разделяла пара шагов. Одним прыжком я оказался рядом, перехватил веревку и вонзил в худую шею зубы.

Хрустнуло! Рот наполнился кровью, горячей и неприятной на вкус.

Кобольд забился в судорогах, но я прижал его к себе, не давая ни убежать, ни дернуть веревку. Часовой попытался вырваться, но очень быстро кровотечение и отравление прикончили его, и тело обмякло.

Укус позволил восполнить здоровье и выносливость, а вот внутренняя энергия ушла в желтую зону, и это немного напрягало. Едва ли эльфийка согласится устроить привал, чтобы дать время на восстановление сил. Оставалось уповать лишь на серебряный амулет Мертвеца.

— Очень неэстетично кушаешь, котик, — отметила Изабелла, когда я оттолкнул от себя безжизненное тело. Сама жрица казалась слишком уж чистой и свежей на фоне мрачного грязного подземелья.