А сердце, похоже, осталось внизу. Не в силах больше кричать, я разражаюсь рыданиями, а где-то под нами, в трюме, надрывается птица. Ее зловещие стоны похожи на зов сирены.

– Да будь ты проклята и отдана на растерзание Дыханию! – рычит Дай. Заль вернулась к штурвалу, и теперь вместо нее он прижимает меня к полу. – Ты думаешь, что утопленники тебя любят, но ты ошибаешься. Они заботятся только о себе самих. Узнай они, кто ты такая, они бы тебя уже давно убили.

Меня как будто накачали обезболивающими, я лежу в оцепенении и ничего не соображаю. Может быть, у меня сотрясение мозга? Мне кажется, что я не знаю ничего на свете.

Мне мерещится Джейсон в костюме аллигатора. Я вспоминаю, как он сидел рядом со мной в «Скорой» и уверял, что найдет меня, что не даст мне умереть.

Но у него ничего не вышло. Он отпустил меня, и теперь я тут, а он там.

– Джейсон, – шепчу я. Дай внимательно за мной наблюдает.

– Ты привязана к этому отрепью. Я так и знал.

Он поднимает меня на ноги и тащит к Заль, которая направляет корабль в грозу через гряду тяжелых туч. Она с укором смотрит на него, а потом переводит взгляд на меня. Я замираю от страха.

– Ты научишься выполнять приказы, Аза Рэй. Ты сейчас рисковала своим кораблем и всем его экипажем. Нам придется доложить о потере подзорной трубы в столицу, иначе нам грозят санкции. Теперь мы обратим на себя внимание Маганветара, а это нам совсем ни к чему.

Но мои мысли занимает совсем другое.

Джейсон увидел меня. Мы всю жизнь друг на друга смотрели. Я уверена, что он меня увидел.

– Этот корабль годами тебя искал, – говорит капитан. – Ты что, хочешь, чтобы тебя снова забрали? Ты хочешь, чтобы тебя схватили?

Меня подташнивает, я в сильнейшем смятении и безумно тоскую.

– Но я люблю их, – тихо говорю я.

Вцепившись пальцами мне в руку, Заль хрипло шипит:

– Мне плевать, кого ты любишь. Скоро ты усвоишь, как много ты значишь для Магонии.

Она сжимает зубы и еще сильнее впивается пальцами мне в кожу.

– Я пожертвовала почти всем, что у меня было, чтобы тебя вернуть. Хоть ты этого и не чтишь, но ты для меня все, Аза Рэй, ты значишь для меня больше, чем небо и звезды, больше, чем мой корабль. Тебя здесь любят, и здесь ты нужна. И даже если для тебя это пустые слова, твое время на земле все равно истекло.

Оглянись вокруг, Аза, – продолжает она. – Посмотри на свою команду. От тебя зависит их жизнь. Если ты откажешься от своего дома и своей власти, они погибнут. Ты готова на это пойти?

Ее ногти пронзили кожу на моем предплечье. Морщась от боли, я пытаюсь высвободиться, но она не отпускает и только пристально смотрит мне в глаза. Я не имею ни малейшего представления, о чем она говорит, но я еще ни разу в жизни не чувствовала себя так далеко от дома.

Я вскрикиваю от боли, и снизу доносится вопль той самой птицы.

– Что это? – спрашиваю я, заметив, как переменилась в лице Заль. – У вас там раненый?

– Нет, – отвечает она, и на этом разговор заканчивается. Ее глаза наполняются черными слезами. Я смотрю в эти глаза и пытаюсь их разгадать.

Я резко просыпаюсь от звуков нестерпимо мучительной песни. Я лежу в гамаке, громко и учащенно дыша. Поначалу мне кажется, что голос приснился мне в кошмарном сне, но потом я слышу его снова. Это тот же самый голос, который откликался на мой плач.

Кровь кость рвать забрать мучить кусать зверь, надрывается он.

Эта песня больше напоминает пронзительный визг, ужасный и нестерпимый вой. Должно быть, ее поет какая-то хищная птица. Она похожа на охотничий клич, только намного хуже, потому что в ней кроются слова.

Сломан растерзан убей убей убей меня, вопит птица.

Пока я пытаюсь выбраться из гамака, чтобы помочь этому несчастному существу, в каюту заходит Ведда.

С ее приходом мне почему-то сразу становится спокойнее.

– Что это такое? – спрашиваю я. – Что происходит?

Она некоторое время смотрит на меня, и я не могу понять, что выражает ее лицо. Наверное, грусть.

– Ничего, – отвечает она. – На этом корабле обитает призрак канура. Это не наше с тобой дело, это забота капитана.

– Призрак? – недоуменно повторяю я.