Я боялась, что заклинание паники уже слишком сильно захватило ее сознание, чтобы она услышала и осознала сказанное мною. Но, к счастью, девушка оказалась сильнее, чем я думала. Через пару секунд после моего крика пламя, слабо пробивающееся сквозь клубок шевелящихся побегов, поблекло, зато позади Флоры разгорелся огонь почти такой же яркости. С минуту растение не понимало, что произошло и куда исчез источник тепла, но потом, почувствовав, что он просто переместился, лихо распустило кокон, явив нашему взору невероятно бледную Вегерос, и поспешило заслонить собой тот огонек, что она вызвала.

Эйдит подскочила к покачнувшейся девушке, удерживая ее от падения.

– Что это было? – едва слышным голосом спросила Флора.

– Говоря по-простому – плющ теплолюбивый, – вздохнула я. – Редкое растение, обладающее зачатками разума. Как можно понять по названию, очень любит тепло, поэтому растет в основном в оазисах в центре пустыни, где, благодаря этому теплу, цветет пышным цветом. А здесь по сравнению с его привычной средой обитания довольно холодно, и поэтому он не цветет. Почувствовав нас – живое тепло, плющ просто полез погреться. Если бы драться не начали, он бы не стал вас опутывать. А ты еще и вспыхнула вдобавок, он совсем от счастья одурел.

Я улыбнулась, чтобы хоть как-то развеселить девушку, но неудачно. Моего юмора о повадках зарубежного растения Флора не оценила. Вместо этого глухо прорычала:

– Убью…

И мне было яснее ясного, что относилось это не ко мне и не к несчастному растению с единственным инстинктом – греться.

– Даже мешать не буду, – согласно кивнула я, гладя боевичку по волосам, пытаясь успокоить.

Еще пару минут мы постояли на месте, приходя в себя. Вспомнился крик, который мы слышали. Почему-то мне кажется, что две первые девушки тоже наткнулись на этот плющ. Соответственно, там же сейчас и остались. Он свою «добычу» не отпустит. Убить не убьет, но напугает еще как. А если будут слишком сильно вырываться, может и зажать, пока сознание не потеряют, а потом так и будет греться в тепле их тел. Жутковато, но в целом растение безобидное. Если не дергаться, а двигаться медленно и спокойно, то оно ослабит хватку. Только те девушки вряд ли об этом знают. Криков мы больше не слышали, значит, можно предположить, что обе уже валяются в обмороке, опутанные стеблями. И в этом есть плюс, они не бегают по чертову лабиринту, а просто тихо-мирно лежат, а если еще и без сознания, то и паники уже не чувствуют.

Но больше в данный момент меня волновало другое. Когда я ощутила первое прикосновение плюща, я не сдержалась, испугалась, и довольно сильно, следовательно, кое-кто уже должен стоять тут и бубнить о моей самостоятельности и безголовости. Но его здесь нет. А ведь должен был почувствовать!

Все это наводит на нехорошую мысль, что лабиринт и вызывающее панику вещество, которое нам, видимо, все-таки подливали в микроскопическом, ничем не определяемом количестве, каким-то образом блокируют нашу с Дамианом связь и как минимум приглушают действие защитных артефактов. А значит… мы сами по себе. Как бы сильно я теперь ни перепугалась и что бы ни почувствовала, помощь уже не явится сию секунду и магистр не обрушит свой гнев на всех окружающих… Как давно я привыкла к этому чувству – защищенности? К мысли, что раз Дамиан сказал, то меня уже никто не сможет тронуть? А ведь совсем недавно я и помыслить не могла, чтобы на кого-то столь сильно полагаться в вопросах своей безопасности. Да уж, к хорошему привыкаешь быстро.

– Нужно идти, – решительно произнесла я. – Чем быстрее поймаем этих уродов, тем быстрее выберемся из этих кустов.

Я раздраженно отмахнулась от тоненького побега надоедливого плюща, робко протянувшегося ко мне, в то время как его более крупные «собратья» продолжали наслаждаться теплом вокруг устроенного Вегерос костра.

– Идем, – согласилась Эйдит, а Флора лишь устало кивнула.

Дальше выяснять что-либо у Бхалтэйр по поводу ее брата было бы слишком странно, момент для возобновления темы упущен. Да и я так измотана, что мечтала лишь о том, чтобы явился Бриар и пусть и накричал на меня, но зато вернул бы в безопасный и спокойный дом. Сил играть заинтересованность и изворачиваться, чтобы выведать побольше, у меня не было. Еще пять минут блужданий по темным коридорам прошли в полном молчании. Снаружи лабиринт казался куда меньше, а тут мы уже находились в нем более получаса, а ему все ни конца ни края. Ни братьев не повстречали, ни на остальных девушек не наткнулись. Из бесконечного молчания нас вывел судорожный всхлип Флоры.

– О боги, – пробормотала она, широко открытыми глазами уставившись на что-то впереди, и вцепилась руками в меня и Эйдит, подтащив к себе поближе, словно стремясь заслониться нами. – Скажите, что хоть в этот раз мне действительно кажется! Что вы его не видите!

Мы озадаченно переглянулись с Бхалтэйр, а потом быстро осмотрели окружающее пространство.

– Фло, успокойся, – мягко проговорила я. – Здесь никого нет. По крайней мере, мы точно никого не видим, так что это просто насланный морок.

– А выглядит до крайности реалистично, – прошептала девушка, все еще не отрывая испуганного взгляда от чего-то впереди нас.

– Что или кого ты видишь? – поинтересовалась Эйдит, прежде чем я успела шикнуть на нее. Флора и так сейчас на нервах, и описание того, кто ее так напугал, лишь усугубит ее состояние.

– Призрак, – хрипло проговорила Вегерос. – Мерзкий. Наполовину сгнивший, кое-где проглядывают кости сквозь истлевшую плоть. Он медленно движется к нам, протягивая свои жуткие руки с когтями.