– Так что не так с этим Кэрридуэном? – Хотя слышать про семью для меня очень тяжело, но я не в силах сопротивляться тому, чтобы стать хоть немного ближе к родным мне людям, о которых я так ничтожно мало знаю.

– Он был военный, – продолжила Эйдит свой рассказ, бросив на меня слегка настороженный взгляд, и я постаралась ободряющее кивнуть, показав, что мне всего лишь интересна история. – Хороший военный, в высших чинах, практически правая рука моего отца. А еще он был сильный целитель. Очень талантливый. И я тебе скажу, многие ему обязаны спасением жизни в военное время, в том числе и мой отец. Вот только способности целителя не спасли ни его, ни его семью. Родители отказались обучать Дилвина целительству задолго до этого, но после случившегося отец только утвердился в своей правоте. Поэтому, когда брат заявил, что хочет все-таки развить этот дар, папа был категорически против и только ставил палки в колеса. И несмотря на то, что Кэрридуэн исключительно положительный пример, отца он почему-то настроил на совершенно противоположный лад. В общем, Дилвин уже давно ищет хорошего преподавателя, чтобы индивидуально и в ускоренном темпе заняться изучением магии, но это оказалось куда сложнее, чем представлялось. Он половину зимнего бала провел в разговоре с ректором нашего целительского корпуса, но тот не согласился взять его в обучение…

Наконец прозвучала так ожидаемая мною фраза. Я страстно желала расспросить побольше об отце, но понимала, что сейчас это будет выглядеть странно.

– Сказал, что слишком сложно развить дар в таком позднем возрасте, да еще и когда его так старательно забивали все эти годы. И когда пришло приглашение от леди Деланей на ее традиционные чаепития, я подумала, что это лучший вариант! Если удастся наладить отношения со старшей Битан, то попрошу ее позаниматься с братом. Поэтому я с такой настойчивостью ходила на эти чертовы посиделки. И что в итоге? – с горькой иронией усмехнулась она, обводя рукой окружающее пространство. – Вот это.

Я понимающе покивала. До меня только сейчас дошло, что я практически ничего не знаю о своей семье. Я даже никогда не задумывалась, от кого же у меня целительский дар. И не знала, что папа был не просто офицером, а с очень высоким званием. Я ничего про него не знала. А еще печальнее, что я практически не помню его лица. Маму и сестру помню, но лишь потому, что я похожа на обеих. А вот образ отца стерся из памяти. Только большие теплые руки и ощущение защиты. Помню, как радовалась мама, когда он возвращался из долгих поездок, и как подкидывал меня высоко в воздух и ловил, а я громко смеялась.

Из глубоких раздумий и переживаний меня вырвал вскрик Флоры.

– Мне показалось, мне просто показалось, – нервно забормотала девушка, придвинувшись ближе ко мне и вцепившись в мою руку.

– Тебе показалось, – машинально повторила я вслед за ней и погладила ее по напряженной ладони.

– Просто показалось, – сильнее впилась она ногтями в мою кожу.

– Ничего не происходит, – все так же успокаивала ее я.

В следующее мгновение мне послышалось слабое шуршание внизу, у ног, и почудилось прикосновение к лодыжке, и я проговорила одновременно с Флорой:

– Мне просто показалось.

И только после поняла, что как раз мне-то ничего казаться не может.

С визгом, которого я сама от себя не ожидала, напрочь забыв все мантры про то, что нервничать мне нельзя, я отскочила, с ужасом уставившись на то место, где только что стояла. А там по дорожке стелился длинный зеленый побег плюща, слабо трепещущий, словно от ветра. Со всех сторон к нему тянулись другие плети, и я почувствовала повторное прикосновение к своим лодыжкам.

Рядом раздались постепенно нарастающие ругательства Эйдит, а Флора со всхлипами принялась срывать с себя стремительно опутывающие ее и стягивающие в объятиях сочно-зеленые побеги. Эйдит перешла к более решительным мерам и уже с остервенением орудовала клинками, с хрустом перерезая гибкие стебли. Одна я стояла без движения, не тронутая крепкими побегами, ощущая лишь щекотку от легкого подрагивания листьев у ног, и пыталась остановить разбушевавшихся воительниц:

– Стойте! Перестаньте! Просто замрите и не двигайтесь!

Эйдит меня услышала и остановилась, перестав крошить несчастное растение, и наверняка тут же почувствовала, как плети ослабили хватку и больше не пытаются обвить тело, лишив движения, а лишь трепетно прижимаются листьями.

А вот Флора, находившаяся под воздействием чужеродной магии, только сильнее впала в истерику. Поняв, что обрывать руками прочные стебли плюща получалось не слишком эффективно, девушка, злобно проговорив: «Ну, держитесь!» – внезапно вся оказалась объята пламенем.

– Ой, дура! – простонала я, схватившись за голову, потому как это растение узнала почти с первого взгляда и примерно представляла себе, что теперь произойдет.

Сотни плетей ринулись из стен лабиринта в сторону пылающей девушки, все сильнее оплетая ее. И огонь, покрывающий тело Вегерос, совершенно растение не беспокоил. А наоборот. Даже те побеги, что до этого мягко окутывали меня и Эйдит, отпустив нас, тоже поспешили присоединиться к клубку вокруг боевички, за которым ее уже практически не было видно.

– Флора! – подскочила я ближе к ней, надеясь докричаться до девушки. – Флора, перестань гореть, сейчас же! Они реагируют на тепло! Погасни и зажги пульсар где-нибудь позади! Флора!