– Не особо успешно, – разочарованно вздохнула я. – Все это так сложно и непривычно. Да и овладевать даром все же начинают в более раннем возрасте, когда любая учеба дается легче.

– Так почему же ваш дар проснулся так поздно?

Мне почудилась какая-то особая заинтересованность в этом вопросе. Что ж, в таком случае все не так подозрительно. Он же целитель, и любой феномен в развитии человека ему интересен и стоит рассмотрения. А тут внезапное открытие дара некроманта, да еще и в таком возрасте.

– Не знаю, – печально ответила я. – Возможно, все дело в том, как сильно потрясла меня смерть родных. Горе очень долго не отпускало. К тому же незадолго до того, как проснулся дар, скончался мой любимый пес, единственный близкий друг…

Я додумала легенду моего появления в семье Клейрон, потому как в первоначальном плане никакой собаки не имелось. Но я сама как целитель знаю о том, что как моральные, так и физические всплески могут вызывать в организме какие-либо изменения, поэтому посчитала, что такая трогательная история будет пусть и не самым лучшим объяснением, зато достаточно простым и достоверным. Не всегда стоит все усложнять.

– Ох, простите, я бы не хотела дальше об этом вспоминать, – слегка всхлипнула, отворачиваясь от Гесима, словно пытаясь скрыть набежавшие на глаза слезы.

Перед моим носом тут же оказался платок, который я благодарно приняла и сделала вид, что утерлась.

– Простите, что затронул столь тяжелую для вас тему.

Мужчина продолжал изображать из себя галантного и сопереживающего. Но я-то видела, что на мои всплески эмоций ему было наплевать. Не зря говорят, что глаза – зеркало души. В них, как и в глазах его бабки, не отражалось ни единого чувства.

– Я надеюсь, семья хорошо вас приняла? – вернулся он к расспрашиванию.

– Очень, – тут же встрепенулась я, и даже притворяться не пришлось, чтобы изобразить прилив благодарности. – Все так добры ко мне. А лорд Клейрон бесконечно терпелив на тренировках, хоть мне и тяжко дается эта наука.

Про последнее я немного приврала. Бриара-старшего с большой натяжкой можно назвать терпеливым. Мне не раз доставались его недовольные окрики и обвинения в тупости. Впрочем, небезосновательно.

– Я смотрю, они очень дорожат вами, – заметил Гесим, разглядывая меня.

– С чего вы взяли? – удивленно поинтересовалась я, про себя судорожно соображая, а не смог ли он все же разглядеть мою связку с Дамианом.

Мужчина указал на кулон с черным камнем, висевший у меня на груди.

– Вам доверили семейное украшение. Это же, насколько я понимаю, один из родовых артефактов. – Он прищурился, разглядывая камень. – Да, определенно в камне виднеется родовой герб, значит, я не ошибся.

Я с удивлением взяла в руку кулон и поднесла к глазам, чтобы разглядеть получше. И действительно, в ярких лучах солнца в глубине черного камня можно было рассмотреть силуэт какого-то существа. Если я правильно помню гербы высших семейств, у Клейронов должен быть грифон, но фигурка в кулоне слабо походила на это мифическое животное. Вот уж не знаю, на самом ли деле этот артефакт родовой, Бриар просто дал мне украшение с указанием надевать на все повседневные визиты в общество, сказав, что это сильный защитный артефакт. Но даже если кулон не просто одно из творений его отца, главное, разубедить в этом Гесима. Пусть думает, что это простенькая защита, скрытая в дорогой побрякушке.

– И правда, что-то там виднеется, – с улыбкой заметила я, опуская кулон на грудь. – Но, боюсь, насчет родового артефакта вы все же ошиблись. Это украшение заказывали специально для меня. Я оправу к камню сама выбирала.

– Тогда это очень хорошая работа, вам повезло с ювелиром.

– Мне много с чем везет, – не переставая улыбаться, заявила я, и мы продолжили прогулку.

Наверное, столь утомительного чаепития у меня еще не было. Всю оставшуюся дорогу Гесим пытался выяснить подробности моего общения с семейством Бриар и с Флорой, насколько я им близка и они мне, а я пыталась не только мягко выскользнуть из этих вопросов, но и снова вернуться к теме балов, а особенно зимнего. Успехов с моей стороны не наблюдалось. К счастью, прогулка все же завершилась у высокой зеленой изгороди, которая оказалась стеной лабиринта. Его нам пообещали показать завтра, потому что он, по словам леди Битан, «особенно хорош в вечернем освещении».

Понять, что прекрасного в брожении по полутемному кустарнику, я не могла, на тот момент меня лишь радовало, что мучения на сегодня закончились. Правда, положенным чаем нас все же напоследок напоили и наконец отпустили с очередным приглашением.

Вернулись домой мы с Флорой обе одинаково замученные. Как оказалось, в перерывах между рассказами леди умудрилась и ее завалить удивительно похожими на мои вопросами и чуть ли не всю душу из девушки вытрясти. Мы с девушкой разбрелись по спальням, отдыхать до вечера, а может, и вовсе до утра.

И мне впервые за последние пару месяцев вновь приснился кошмар.

Но в этот раз все было совершенно по-другому. Не жуткие воспоминания или видения возможного ужасного будущего, повторяющего трагедию моей семьи, нет. Сначала была темнота, привычная и даже довольно уютная. Но постепенно нагнеталось ощущение, что за мной кто-то следит, что в этой тьме кроется что-то кошмарное. С каждым мгновением чувство паники нарастало, пока в конце концов не заставило меня просто бежать. Пусть во тьму и неизвестность, но лишь бы подальше от того, что скрывалось где-то сзади. Вот только это нечто рвануло за мной в погоню. Я не видела и не слышала его,