– И хорошо, мне так спокойнее будет, – прозвучал неожиданный ответ. – А то твоих экспериментов я опасаюсь. Особенно вспоминая, в каком состоянии я тебя нашел после одного из этих лечений.

Да, причины опасаться у Дамиана действительно имеются. А ведь он еще не знает, какой я была после того, как накопители наполняла. И спасибо всем богам за это, иначе очередного скандала не миновать.

Разговор затих сам собой. Мы просто сидели на прохладном песке и любовались, как серебряная лунная дорожка колышется на волнах. Я грелась в теплых объятиях Бриара, слегка улыбаясь, когда чувствовала, что его горячие губы вскользь касаются плеча, затылка и шеи. Наверное, у меня уже навсегда ощущение такого легкого счастья будет ассоциироваться с соленым запахом моря и шуршанием прибоя.

– Пора, – донесся до меня сквозь пелену сонной неги слегка разочарованный голос. – Скоро рассвет.

– У тебя или у меня? – спросила, не открывая глаз и впитывая душой последние капли момента.

– У тебя, – и, поцеловав напоследок, меня отпустили. – Хорошего дня, – услышала я, когда уже растворялась в сумраке сна.

– И тебе, – шепнула в ответ.

Меня разбудил мягкий свет только расцветающего дня за окном и тихое шуршание Храна на кухне. С самого нашего приезда он негласно взял на себя обязанности кухарки и теперь с поразительной для существа, не питающегося обычной едой, настойчивостью пытался меня откормить. Поэтому каждое утро он вставал пораньше, чтобы придумать мне что-то новое и оригинальное на завтрак. Неизменным оставалось только апельсиновое варенье к чаю. Кое-кто очень запасливый наполнил кладовую десятками банок с заветной сладостью.

Я лениво потягивалась в кровати, предвкушая чудесный день. Сегодня пошел седьмой месяц моего самостоятельного проживания.

Сначала было очень сложно. Я не ошибалась, предчувствуя еще в замке, что нахожусь на грани помешательства. Потому что на четвертый день пребывания в новом доме я сорвалась. Причем найдя эти заветные банки с вареньем. Злость и отчаяние разом всколыхнулись в душе. Дурацкая банка одновременно символизировала и все хорошее, что у меня было в далеком детстве и могло быть в будущем. И я закатила глупую истерику. Разбила половину посуды, все зеркала, порезалась, горько проплакала несколько часов и отключилась, напоенная успокаивающим зельем.

Следующие три дня провалялась в апатии, отказываясь есть и разговаривать с Храном, который и ругался, и умолял, и угрожал, а я его словно не слышала. А на четвертый день кот пришел, лег рядом со мной и честно сказал, что больше не двинется с места и издохнет. Как существо магическое, он, конечно, в еде не нуждался и жил за счет моего существования. А я это существование с завидным упорством пыталась прервать.

На себя мне в тот момент было плевать, а вот Храна стало жаль. Он уже слишком много перенес, и вот так вот мучить его я права не имею, поэтому пришлось брать себя в руки и пытаться прийти в себя. Заставила себя встать, умыться и поесть. А там уже пошли домашние дела, обустройство в лаборатории, для которой мы решили использовать одну из дальних комнат. И постепенно эти хозяйственные мелочи захватили меня, отвлекая от ненужных мыслей. Не сказать, что это был последний срыв, но, несомненно, самый тяжелый из них. Последние три месяца они уже прекратились совсем.

Небольшой двухэтажный домик, подаренный мне Дамианом, был идеальным. Аккуратненький, с белым фасадом, бордовой черепицей на крыше и изящными кустиками роз во дворе. Но главное – с просторной верандой, выходящей прямо на берег уединенного залива. Честно говоря, посмотрев на это чудо, словно сошедшее с картины или открытки, я засомневалась, что домик Дейм покупал для себя и, как он сказал, давно.

Приморский городок находился близко, но недостаточно, чтобы я ощущала присутствие других людей в своем уединенном мирке. И ежедневные прогулки до города можно скорее отнести к плюсам, чем к минусам. Благодаря лицензиям, которые мне оформил лорд Осбеорн, найти подработку оказалось достаточно просто, и я с удовольствием готовила простенькие зелья от простуды и болей для аптекаря и небольшие охранные амулеты в лавку старого артефактора, уже слишком плохо видящего, чтобы изготавливать подобную мелочовку самому.

Приятным разнообразием в этой тихой и размеренной жизни были письма от Флоры с пересказами ее успехов в учебе и дальнейших перипетий с семьей и, конечно, мои сны.

Первый раз Дамиан пришел через месяц после моего отъезда. Правда, теперь ночные разговоры, о которых до этого я знала только с его пересказов, не стирались из моей памяти. И спасибо за такое чудо общения надо было сказать непредсказуемому морскому богу, который, несмотря на твердое заявление не вмешиваться в жизни людей, нам некоторое послабление сделал.

Конечно, магистр мог в любой момент ко мне переместиться, но по молчаливому соглашению этого не делал. Он ждал. Ждал, когда я сама приду, когда решу, что готова, и больше не стану сбегать, потому что второй раз, как мы оба понимали, он меня уже точно не отпустит. А ночные свидания во снах были маленькой лазейкой в нашем соглашении. Мы просто разговаривали. Делились новостями. Или молчали. Привыкали друг к другу заново. И пусть не так часто случались наши встречи, раз в неделю, а иногда и в две, сердце они согревали надолго.

– Каська, подъем! – разнесся по дому бодрый возглас Храна. – Завтрак стынет.

Я довольно улыбнулась. Здравствуй, новый день. Осталось совсем немного, я это чувствую.

Очередная неделя пролетела в заботах и делах незаметно. Мы с котом успели опробовать пару новых рецептов, сотворить артефакт от подслушивания для нотариальной конторы, а также внимательно изучить все возможности лечения некромагией, которые оказались довольно обширны.

Зима на побережье постепенно утихомиривала холодные ветра. Море еще недовольно ворчало, разбиваясь о берег, а иногда даже закатывало шумные