чего, повернулась на спину и бросила быстрый взгляд на своего соседа – он уже крепко и безмятежно спал. Негодяй.

Проснулась я, когда было уже светло, принцев и Илоны не было – откуда-то издалека слышались приглушённые голоса, но слов было не разобрать, а рядом со мной сидел Фар. Не обращая, впрочем, на меня никакого внимания. В руках у него был фиолетовый цветок больше всего похожий на гигантскую розу, и Фар очень пристально его рассматривал.

– Он что, заговорить должен? – спросила я, потягиваясь, после пары минут молчаливого наблюдения за мужчиной и цветком.

– Да вот думаю, – сказал фиолетовый, всё так же не глядя на меня, а гипнотизируя цветок. – Сойдёт за извинение или ещё один добавить надо?

Спокойно, Леся, спокойно. У них, наверняка, просто нет обычая дарить непременно нечётное количество цветов, он и в твоём-то мире далеко не везде… Но, чёрт возьми, так хитро смотрит, гад, что я готова поклясться – всё он знает!

– Если добавишь ещё один, то это будет угроза, а не извинение! – буркнула я, невольно улыбаясь и любуясь кое-кем. – Добавь два!

– Ну, нет, ты не настолько обиделась, – очаровательно улыбнулся Фар. Вот как будто на мне мерные деления есть, и нынче уровень где-то между одним и тремя цветками, вот некоторые и посчитали, что это два…

Опять у нас какой-то диалог странный. Но почему-то от таких вот странных, а иногда безумных разговоров меня тянет улыбаться, и вообще, как-то тепло становится.

– Ладно, – сказала я. – Давай один и ещё полетать!

И протянула руку за цветком. Что вы думаете? Не отдал. Вернее, отдал, но не сразу.

– Нет, – строго сказал Фар. – За полетать я исключительно поцелуями беру.

А я подумала, что это он зря. Это всё равно что платить зарплату за то, что человек деньги тратит на что хочет, я ж остановиться не смогу. Летать и целоваться, одно другого заманчивее. И это я ещё, говорит, торговаться не умею! И "не привязывайся" тоже говорит… Эх.

Фар оказался прав: жениться Его Высочество Рулг не передумал, более того, Илоне было решено ничего не говорить, на этом настоял Фар, чтобы демон не понял, что раскрыт. Так что мы, как и планировали, направились в храм богини Ланьи. За что именно отвечала эта богиня я толком так и не поняла, то ли за клятвы, то ли за семью, а может, и за любовь, не суть важно.

Храм мне понравился. Снаружи. И ещё больше понравился внутри. Он был совершенно строгий, просторный и какой-то лёгкий, почти невесомый. И золотистые бабочки, вьющиеся вокруг меня, тоже понравились. Вообще, я к насекомым не очень-то расположена и прекрасно помню, что бабочка – это та же гусеница, только с крыльями, но эти были волшебными. И поэтому нравились. Вначале. Правда, то, что они были только вокруг меня, настораживало – я как-то уже привыкла к мысли, что главное – не выделяться.

Вот так вот в сопровождении бабочек и задумчивых взглядов моих спутников – завидуют что ли? – мы прошли от входа к статуе богини по центру храма. До неё оставалось несколько метров, когда откуда-то справа раздался восторженный голос.

– Как чудесно видеть такую влюблённую невесту!

Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на Илону – влюблённой она не выглядела. Вообще никак. Но будем считать, что местному служителю виднее. Может, она сама ещё себе не признаётся. Главное, чтобы влюбилась теперь в кого надо, а не в Улиша, или, не дай бог, не в Фара.

– А кто же Ваш избранник? – спросил спешащий к нам неожиданно молодой человек, и я с ужасом поняла, что он смотрит на меня. И ждёт ответа от меня. Это я что ли влюблённая невеста? И бабочки, бабочки – они поэтому? Вот твари! Говорю же: мерзкие гусеницы, хоть и волшебные. Сдали меня с потрохами. Хорошо ещё, у меня хватило ума и выдержки на Фара не посмотреть, хотя всем, наверняка, и так всё понятно.

Пока Рулг объяснял, кто на самом деле невеста, и что невесту надо сначала освободить от помолвки, я всё-таки, по возможности незаметно, покосилась на Фара. Ни одной бабочки. Ни золотой, ни фиолетовой. Ни серого завалящего мотылька. Ни даже мухи… Хотя нет, мухи это уже про что-то не про то…

Мне казалось, что я опозорена навеки, что я никогда от этого не отойду, и мои уши так и будут гореть теперь до конца жизни. И никому из присутствовавших при этом я никогда не смогу посмотреть в глаза. И вообще, чтобы хоть как-то реабилитироваться, мне надо теперь срочно закадрить кого-то, чтобы никто не подумал, что я страдаю от несчастной любви к Фару. И в первую очередь, чтобы он сам этого не понял. Хотя, как тут не понять…

За своими невесёлыми и, что уж там, признаю, не самыми умными и совсем не великими мыслями, я почти не заметила, как были проведены ритуалы расторжения помолвки Илоны с Каррасом и заключения брака между Илоной и Рулгом, как-то быстро и без особого пафоса это всё произошло. Теперь они были женаты, а церемония в Черракаре – просто формальность, пышный праздник, без которого особам королевской крови никак. Но при всей своей отвлечённости даже я заметила: принц до последнего надеялся, что Фар всё-таки ошибся, и сила к нему перейдёт. Увы. Принцесса же наоборот, значительно повеселела, правда, больше из-за первой части – освобождения от кушарской помолвки, заключение брака она восприняла совершенно спокойно.

Периодически я чувствовала на себе внимательный взгляд Фара, и бабочки эти чёртовы, всё не унимались, рябили перед глазами… Кажется, обратно мы отправляемся морем, чтобы не соваться в это поганое ущелье? Надо будет замутить с капитаном. Или боцманом. Или кто там ещё бывает? Нет, юнга не подойдёт, спасибо, я ещё не настолько отчаялась. И не настолько стара, чтобы интересоваться исключительно мужчинами моложе меня.