Тони Старк смотрел на трёхмерную модель маглева, которую Джарвис проецировал в его гараже. По ступенькам величаво спустилась Пеппер, одета она была просто – джинсы да рубашка. Не на работе Пеппер пренебрегала офисным или вообще сложным стилем, выглядя как последняя хиппи. Тони скосил на неё взгляд:

– добрый вечер, как у тебя?

– Неплохо, – Пеппер зашла, – ты всё же не можешь решиться? Когда-то сам полетел в Екатеринбург, просил продать маглев…

– Продать, Пеппер. А не взять в компаньоны. Технология могла бы здорово меня озолотить, но нужна сама технология мощного постоянного магнита.

Пеппер глубоко вздохнула:

– Что там с Ванко?

– Наташа выходила на связь сегодня. Она обследовала бывшую квартиру Ванко, старший умер полгода назад, младший – исчез. В квартире пусто, ни следа, ни намёка. Его пока не объявляли в розыск, он не появлялся нигде. На улицах, в магазинах, транспорте…

– Россия – большая страна, он может быть где-нибудь в глуши, где камер то почти нет, – Пеппер пожала плечами.

– То то и оно. Поиски могут занять годы. Я попросил Наташу продолжать работу…

– Старк, я серьёзно, – Пеппер села на край стола старка, – зачем ты послал её?

– Просто… – Тони пожал плечами…

– Она тебе понравилась, верно? – Пеппер ухмыльнулась, – молода, красива, умна, не боится «железного человека«…

Тони развёл руками:

– Да, ты меня вычислила. Браво, – он шутовски похлопал в ладоши, – приз в студию.

Рядом возник робот-манипулятор Джарвиса и протянул Пеппер цветочек, который вынул из вазы. Взяв цветочек, Пеппер ловко забросила его обратно в вазу:

– И тебя совсем не смущает её биография?

– Нет, ничуть.

– Тони, она бездетна, да ещё и в результате неудачного аборта в четырнадцать, мать их, лет. Ты серьёзно увлёкся такой женщиной?

– Я бы не стал это вспоминать.

– Почему?

– Скажем так, вряд ли это её вина…

– Ты хочешь сказать, – Пеппер удивлённо встала со стола, – что её…

– Всё ещё хуже, Поттс. Шёл девяносто шестой год, Оля была красивой девочкой-ангелочком, живущим в приюте… Родителей нет, в стране полное беззаконие и хаос, – Старк сдвинул Пеппер со стола, – вот директор приюта и решил подзаработать денег на воспитанницах.

– Поверить не могу! – возмущённо Пеппер заходила перед столом Тони, – и никто ничего не сделал?

– Кто? Что? Это девяностые, Пеппер, период полного беззакония. Активная демократизация, после которой многие русские люто ненавидят само слово «демократия».

– Но это же… жестоко! Уму не постижимо.

– Нет, – Старк откинулся в кресле, положив ноги на стол, – это просто дефективный ублюдок. Жестокость – это что-то вроде твоего парня.

– Хьярти? Он не жестокий, совсем нет.

– Ха-ха. Считай, что рассмешила меня, – Старк запустил иллюзорный маглев щелчком пальцев, – жестокость – это когда человек готов идти на жертвы ради достижения своей цели. Зачастую – вполне благой и благородной цели. Кстати, тот директор приюта закончил свои дни в Абстерго-Медикал, в секретном центре, где разрабатывают лекарство от рака.

– Поверить не могу…

– Жестокий – не значит плохой, Пеппер. В этом я поддерживаю твоего парня. Был человек. Дефективный, который торговал маленькими девочками. Стал образец сто сорок девять дробь тринадцать. Тест провальный, развитие лейкемии за пять дней и смерть в ужасных муках. Благодаря его жертве человечество на шаг приблизилось к эффективной профилактике рака.

– Всё равно, использовать людей так… А тебе, значит, Хьярти это всё рассказывал?

– И показывал. У него внушительный научный центр по изучению болезней, генетике, вирусологии… там же разрабатывают и вакцины, и генетическое оружие. К примеру, Хьярти хвастался, что они вывели уникальную бактерию, которая поражает наркотический мак, – Старк встал из-за стола и пошёл к бару, – Благодаря этому Афганистан, главный производитель наркотиков на планете, перестал существовать. Огромный рынок смерти закрылся.