Папа кашлянул. Эльса ковыряла грязь под ногтем. Махнув рукой, Альф опрокинул в себя остатки кофе.
– Вот молодежь пошла, твою мать. Да для вас свет клином на автостраде сошелся, – пробормотал он и ушел за ключами от такси.
Сначала Эльса вместе с ворсом собиралась поехать на такси. Но потом поняла, что папа может обидеться, и они сели в «ауди». Если бы только она в тот момент не передумала, все могло бы пойти иначе и этот день не обернулся бы сплошным кошмаром, каким неизбежно станет через пару часов. Когда случается что-то страшное, всегда думаешь: «если бы я только не…». Но точка невозврата пройдена.
Мод и Леннарт тоже захотели поехать в больницу. Мод взяла с собой печенье, а Леннарт, уже спустившись в подъезд, принял решение взять с собой кофеварку: кто его знает, может, у них там в больнице кофе вообще нет. А если есть, то из автомата со множеством кнопок. У Леннарта кофеварка всего с одной кнопкой. Зато какой замечательной!
Если бы только папа не предложил сбегать наверх за кофеваркой, все могло бы пойти иначе. Возможно, это была очередная точка невозврата.
Мальчик с синдромом и его мама тоже решили ехать в больницу. И женщина в джинсах. Теперь они были одной командой, и Эльсе это ужасно нравилось. Мама вчера сказала, что теперь, когда так много людей живет в бабушкиной квартире, весь дом напоминает то самое место, где живут все эти Люди Икс, которых так любит Эльса.
«Высшая школа имени Джин Грей», – устало поправила Эльса, закатив глаза. Отчасти – чтобы мама не думала, будто достаточно вспомнить любой пустяк про Людей Икс, чтобы показаться крутой, отчасти потому, что сравнение вообще-то попало в точку.
Эльса позвонила в дверь Бритт-Мари. Никто не открыл. Потом Эльса вспомнит, что замешкалась возле коляски, пристегнутой к лестнице. Кроссворд так и висел на стене. Но кто-то успел вписать туда слова. Все клеточки были заполнены. Простым карандашом.
Если бы только Эльса подольше там задержалась, все могло бы сложиться иначе. Но она пошла дальше.
Кажется, ворс на мгновение тоже помешкал возле двери Бритт-Мари. Что, в общем, неудивительно, ворсы иногда сомневаются, кого в этой сказке они призваны защищать. Если разобраться, то по-хорошему в сказке ворс должен защищать принцессу, а Эльса была самым что ни на есть обычным рыцарем. Но даже если ворс на мгновение усомнился, он никак этого не показал. Он пошел дальше за Эльсой. Потому что дружба есть дружба.
Если бы он остался, все могло бы пойти иначе. Но ворс не остался.
Альф убедил полицейских сделать кружок по кварталу и проверить, что «все под контролем». Эльса так никогда и не узнала, что именно он им сказал, но Альф, если хочет, убедит кого угодно. Возможно, он сказал им, что видел следы на снегу. Или слышал что-то подозрительное от жильцов соседнего дома. Во всяком случае, полицейский-старшеклассник уселся в машину, а вместе с ним – после долгих сомнений – и зеленоглазая женщина. Эльса встретилась с ней взглядом. Стоило рассказать в тот момент про ворса, все, возможно, пошло бы иначе. Но Эльса не рассказала. Потому что хотела защитить его. Потому что дружба есть дружба.
Альф вернулся в дом и спустился в гараж, чтобы выехать на такси. Как только полицейский автомобиль завернул за угол, Эльса, ворс и мальчик с синдромом вышли на улицу и двинулись в сторону «ауди», припаркованной возле дома. Сначала дети, потом ворс.
Остановившись на полпути, ворс вздыбил шерсть на загривке.
Это длилось секунду, не больше, но Эльсе показалось, что прошла целая вечность. Потом она вспомнит, что успела передумать миллиард мыслей за эту секунду, но в то же время не успела ничего сообразить.
Они сели в машину, и Эльса уловила какой-то знакомый и умиротворяющий запах. Что это? Сквозь открытую дверь она посмотрела на ворса и, еще не поняв толком, что происходит, подумала: ворс не хочет запрыгивать в машину, потому что ему больно. Эльса знала, что ему больно – так, как было больно бабушке в последние дни ее жизни, когда болело все тело.
Эльса запустила руку в карман, где лежало печенье. Если твой друг ворс, у тебя в кармане всегда есть по меньшей мере одно печенье на крайний случай. Но Эльса не успела достать его, потому что внезапно ее осенило, что это за запах. Пахло табачным дымом.
После этого не прошло ни одной вечности, ни единой секунды. Из тени на заднем сиденье вынырнул Сэм. Его ледяная ладонь зажала Эльсе рот. Рука обвилась вокруг подголовника и крепко сдавила шею, жесткие волоски впивались в подбородок сквозь шарф Гриффиндора, словно острые камешки в пятки летом на скалах. Эльса успела подумать, что рука такая холодная, будто по жилам течет не кровь, хотя на самом деле ничего она не успела.
Она заметила секундное замешательство в глазах Сэма при виде мальчика с синдромом. Тот понял, что преследовал не того ребенка. Эльса подумала о том, что тени из сказок не собирались убивать Избранного. Они лишь хотели похитить его. Чтобы он стал их собственным. Они были готовы убить любого, кто преградит им дорогу.
И тут челюсти ворса сжали запястье Сэма железной хваткой – как раз в тот момент, когда он схватил мальчика. Воздух разрезал пронзительный вопль.
У Эльсы на все про все была секунда, когда Сэм отпустил ее. В зеркале заднего вида мелькнул нож.
В глазах почернело.
Эльса словно видела картинку со стороны: она бежит, держа мальчика за руку и думает только о том, как добежать до подъезда. Успеть закричать, чтобы услышали папа и Альф.
