путаницу. А если останется на месте, то точно не пропустит их.

Когда мальчики нашли ее, они прикинулись, будто ничего не случилось, а лифт просто останавливался на всех этажах. Она попеняла им, сказала, что думала, они потерялись, и оба переглянулись, словно в лифте с ними произошло нечто такое, о чем они не хотели ей говорить.

К трем часам дня они повидали в Дублине все, что желали. Побывали на Мур-стрит и купили персиков, пообедали в ресторане самообслуживания в “Вулвортсе” и зашли в книжный магазин “Изонс” за комиксами и книгами. Мальчики устали, и она повела их в “Бьюли” – дожидаться Фиону. Нора подумала, что Конору не позволяет заснуть лишь мысль о булочках на двухъярусном блюде, которых можно брать сколько душе угодно.

– Но за них нужно платить, – сказала Нора.

– Откуда им знать, сколько взяли?

– Люди честны в своем большинстве.

Когда появилась Фиона, мальчики вновь оживились, разволновались и загалдели наперебой, каждый хотел высказаться первым. Норе дочь, усевшаяся напротив, показалась исхудавшей и бледной.

– Хочешь послушать д-дублинский акцент? – спросил Донал.

– Мы были на Мур-стрит, – пояснила Нора.

– Персьики, спелыйе персьики, – нараспев произнес Донал, ни разу не заикнувшись.

– Вдруг это пук, – добавил Конор.

– Очень смешно, – сказала Фиона. – Извините за опоздание, автобусы приходят то по два и по три, а потом ждешь их до посинения.

– Я хочу прокатиться в двухэтажном, наверху, – заявил Конор.

– Конор, дай Фионе сказать, потом расскажешь, – оборвала его Нора.

– Хорошо гуляется? – спросила Фиона.

У нее была робкая улыбка, но взрослый и уверенный тон. За несколько месяцев она изменилась.

– Да, но уже притомились и хотим посидеть.

Похоже, никто не знал, о чем говорить дальше. Нора поняла, что ответила чересчур формально, словно беседовала с незнакомкой. Фиона заказала кофе.

– Что-нибудь купили? – спросила она.

– Особо времени и не было, – сказала Нора. – Только книжку.

Нора отметила, как отрывисто и деловито заказала Фиона кофе и как острым, почти критическим взглядом осмотрела кафе. Но, заговорив с братьями, она снова обратилась в девчонку.

– От Айны что-нибудь слышно? – спросила Нора у дочери.

– Она написала мне короткое письмо. По-моему, боялась, что монашки читают почту, и она права, они так и поступают. Так что рассказала немного. Только о том, что ей нравится учитель-ирландец и у нее хорошие отметки за сочинение на французском.

– Мы можем на неделе ее навестить.

– Она это упомянула.

– Мы продаем дом, – вдруг громко объявил Конор.

– А жить на обочине будете? – рассмеялась Фиона.

– Нет, снимем в Карракло дом-фургон.

Фиона посмотрела на Нору.

– Я думаю продать дом в Куше, – сказала та.

– Я ждала этого.

– Но долго не решалась.

– Значит, продашь?

– Да.

Нора с удивлением заметила слезы в глазах дочери, хотя Фиона силилась улыбнуться. Она не плакала с похорон Мориса, просто молчала и жалась к сестре и теткам, но Нора вполне угадывала ее чувства, хотя Фиона ничем их не выдавала. Нора не знала, что сказать ей.

Она отпила кофе. Мальчики молчали, сидели смирно.

– Айна знает? – спросила Фиона.

– Мне не хватило духу сообщить ей в письме. Скажу, когда увидимся.

– И ты решила твердо?

Нора не ответила.

– Я надеялась поехать туда летом, – призналась Фиона.