– Она пришла в нашу часовенку, куда приходили и вы после кончины Мориса, когда избегали людей. Я там ее увидела, мне всегда было ее жаль, она такой одинокой была после смерти вашей матушки.

– И что она обо мне сказала?

– Ничего, или совсем ничего. Но достаточно. Пойду-ка я, дел полно. А вы сделайте две вещи: повидайтесь с Пегги и позаботьтесь об Уне. И заодно помолитесь за нас всех.

Она проковыляла в коридор.

– Не знаю, что сказать. – Нора последовала за ней. – Мне не нравится, когда люди суются в мои дела.

– Ваша матушка была такой же. Я поняла это, когда она пела. Она была замечательная певица, но в ней говорили гордыня и нелюбовь к людям, к тем, кто суется в ее дела, поэтому ей приходилось трудно. И на пользу ей не шло. А вы практичнее. И все мы должны сказать спасибо за это.

– Так вы хотите, чтобы я завтра пошла к Пегги Гибни?

– Да, Нора, часа в три или четыре, где-то так.

– Что ж, ладно.

– И пригласите в гости Уну с женихом, пусть мальчики познакомятся с ним. Свадьба – событие радостное, им понравится суета.

Нора отворила входную дверь, и сестра Томас, осторожно спускаясь с крыльца, пробормотала:

– Вся моя надежда на то, что на небесах полегче будет. Помолитесь, чтобы на небесах нам было легче.

Впуская Нору, миссис Уилан шепнула, что сообщила Пегги Гибни о ее недомогании.

– Сказать, что вам лучше? – спросила она, забирая у Норы пальто.

– Как хотите.

Пегги Гибни сидела в том же кресле, что и в прошлую встречу. Ни книги, ни газеты рядом. Норе стало любопытно, уж не просиживает ли она так ежедневно, с утра до вечера, в полутемной комнате, за окнами которой качают ветви вечнозеленые деревья, сидит и думает о своем, а миссис Уилан подает ей чай.

– Вот и мы! – сказала Пегги Гибни, словно врач пациентке, которая пришла на перевязку или измерить давление.

Нора холодно на нее посмотрела.

– Здесь целая война произошла, – сообщила Пегги. – Элизабет уж очень остра на язык, но виню я, конечно, Томаса. И мужа своего виню тоже, но не прямо. У Уильяма Гибни-старшего и так полно хлопот со всеми нынешними переменами, не стоит его уж очень корить. А Томас, конечно, заслуживает.

– Пегги, я понятия не имею, о чем вы говорите, – сказала Нора.

Пегги приложила палец к губам, встала, подкралась к двери и резко ее распахнула.

– Мэгги, у нас деликатный разговор. Если мы захотим чаю, я найду вас на кухне. – Она вернулась в кресло. – Нора, вы должны рассказать мне все, что наболело. А дальше я все улажу.

– Не о чем рассказывать, – ответила Нора.

– Сестра Томас попросила передать вам не закусывать удила, если есть такой грех.

– Мне ничего не нужно, спасибо.

– Все, кроме Элизабет, говорят, что Фрэнси Кавана бесценна для конторы. Она знает компанию как облупленную, именно поэтому ничего не записывает. И ей приходится – как мне передали – быть стервой, потому что иначе вся работа встанет. Мой муж и Томас о ней очень высокого мнения. По мне, так она сущая мегера и старая кляча, но меня никто не слушает, и даже Элизабет не знает моего мнения. Да, не слушают, но часто бывает, что именно я устанавливаю в этом доме порядки. Первым делом запираю кухню. Пусть едят где угодно, но здесь им ничего не подадут. И жду. А дальше объясняю, чего хочу, и получаю. Поэтому все, что вам нужно, – сказать, чего желаете вы.

– Я хочу работать только по утрам и подчиняться только Томасу и Элизабет, а мисс Кавана пусть не смеет даже смотреть в мою сторону. Думаю, что я справлюсь со всей возложенной на меня работой, но все же помощь лишней не будет. Я готова получать меньше, но ненамного.

– Договорились, – сказала Пегги Гибни. – Приходите сюда в понедельник утром, только пораньше, можете вместе с Элизабет.

– Какое отношение имеет ко всему этому сестра Томас?

– Это долгая история, Нора, и очень давняя.

– Тех времен, когда вы встречались с Уильямом?

– Вы единственная, кто знал об этом, Уильям сказал мне, что вы подслушали его перепалку с отцом. И мы всегда ценили, что вы никому не рассказали. Мне предстояло отправиться в Англию. Так распорядился отец Уильяма. Вам это известно. И тогда я пошла в обитель Святого Иоанна спросить у монахинь совета, куда податься. А сестра Томас как раз только-только там появилась. О, она была так не похожа на остальных. Понимаете, она поработала в Англии и насмотрелась на все это, на приезжих ирландских девушек. И она работала с Майклом Коллинзом[26]. Монахини были отличными связными, и сестра Томас из лучших. Она вам не рассказывала? Да вряд ли, вы же состояли в “Фианна Файл”.

– Состоял Морис. И Джим. Джим и сейчас состоит.