В четыре часа по пятницам Элизабет Гибни покидала контору и ехала в Дублин. Она снимала комнату в квартире на Герберт-стрит, по вечерам пятницы и субботы развлекалась с друзьями, а в воскресенье вечером возвращалась в Эннискорти. В субботу днем ходила по магазинам на Графтон-стрит. В одни выходные она виделась с Роджером, в другие даже не говорила ему, что приедет, а в понедельник отчитывалась перед Норой, как чуть не врезалась в него на какой-то вечеринке при теннисном клубе или на танцульках у регбистов. Потом она всю неделю отходила от уик-энда и сетовала на то, что ей не выйти в город, потому что все мигом признaют в ней Гибни. А потому, если ей удавалось выбраться в будние дни, она отправлялась с братьями и их друзьями в Уэксфорд или Росслар. В ее устах это звучало как повинность. Ее будни сводились к телефонной болтовне с дублинскими друзьями. Нору смешило, что в большом зале Элизабет не знает по имени никого, кроме Эльзы Дойл, которую изгнала из своего кабинета. Если кто-то из девушек или женщин входил в кабинет, когда она висела на телефоне, Элизабет просила собеседника секунду подождать и ледяным взглядом смотрела на вторгшуюся, пока та не убиралась, – тогда Элизабет возобновляла обсуждение выходных.

Однажды в понедельник Элизабет не появлялась на службе чуть ли не до одиннадцати часов. Нора обнаружила, что когда дочка шефа не отвлекает ее, она управляется с утренними делами менее чем за два часа и может заниматься премиями, если не приходится общаться еще и с мисс Кавана. Ей нравилось находиться в кабинете одной, в тишине и покое.

Элизабет заявилась чрезвычайно взбудораженная.

– Кто-нибудь звонил?

– Нет, – ответила Нора.

– Ни по одному телефону?

– Никто не звонил.

Та пошла проверять.

– Точно?

– Да.

– Кто такой секретарь городского совета? – спросила Элизабет. – Я поинтересовалась у матери, и она сказала, что он руководит городом. Это так?

– Да, – ответила Нора. – Это хорошая должность. Многие городские секретари потом управляют графством.

– Вчера я с одним познакомилась.

– А что за город?

– Тут закавыка. Я не помню. Его звали, то есть зовут, Рэй, и это все, что я знаю. И кто-то принял меня за его невесту, так что у него, возможно, и в самом деле есть невеста, которая сидела в тот момент дома перед телевизором, или я просто похожа на невесту вообще.

– Приятный человек?

– В четыре утра он сделал мне предложение – или почти сделал. Так что да, приятный.

– И что вы ответили?

Элизабет еще раз проверила телефоны.

– Я встретила его с вашей сестрой и ее женихом в россларском гольф-клубе. Там была какая-то пирушка, и я пошла. Томас немного побыл со мной. Я отправилась с ним и его подружкой, но потом разговорилась с вашей сестрой, которая была очень мила, а поскольку сухарь Томас и его чмыриха уходили, она, когда мы поддали в “Талботе”, велела своему жениху меня подбросить, но я в итоге, разумеется, отказалась. Меня отвез домой тот самый секретарь городского совета. Может быть, это совет Уэксфорда.

– Это очень хорошая должность, – повторила Нора. – И нам легко проверить.

– Если он не позвонит, вы можете расспросить сестру поподробнее?

Нора замялась. Она регулярно виделась с Уной, но та ничего не сказала ей об ухажере, тем более о женихе. Норе не хотелось звонить ей по поручению Элизабет, это стало бы вторжением в личную жизнь.

– Я уверена, что он позвонит. Наверно, секретари по понедельникам очень заняты, – сказала Нора.

– Или он названивает настоящей невесте, – ответила Элизабет.

– А как вам показалась Уна?

– О да, они милая пара. Вчера об этом кто-то сказал в Россларе, и так оно и есть.

Наступило лето, и Фиона отправилась в Лондон, где получила работу в отеле при Эрлс-корт[20]. Она написала, что жизнью довольна. Магазины одежды, говорилось в письме, лучшие в мире, а субботние рынки – просто сказка. Лондон превзошел все ее ожидания. Айна тоже написала из Гэлтахта, графство Керри, сообщив, что познакомилась с человеком, который помнит отца и дядю Джима в те годы, когда они изучали ирландский, это было почти сорок лет тому назад. Нашлась, продолжала она, даже женщина, которая в ту пору положила на дядю Джима глаз, но тот, по ее словам, оказался слишком нерасторопным, и она вышла за другого.

Почти каждый день мальчики ходили в теннисный клуб. Конор всегда ждал Нору – приближаясь к дому, она видела его в окне. Она понимала, что