меня раздеть, выпускал когти. Запоздалый ужас проходит по телу леденяще-жгучими хлыстами, я в каком-то нервном забытьи бросаюсь в гардеробную, стаскиваю платье и закутываюсь в мягкий тёплый халат. Меня сотрясает дрожь, зубы стучат.

В комнате что-то с грохотом раскалывается, и всё сотрясает рёв Дариона:

— Валерия! Ты где?!

Высовываюсь за дверь: в клубах побелки и с двумя мечами наголо стоит медведь в штанах.

— 3-здесь, — выдыхаю и тут же закашливаюсь. — Он уже ушёл.

— Кто? — ревёт вооружённый медведь больше двух метров ростом.

— Элоранарр, — сдаю старшего принца и снова закашливаюсь от пыли. — Он совсем рехнулся, он… он…

Слёзы, не полившиеся перед Элоранарром, наполняют глаза и вырываются на свободу. Дарион пятится, убирая мечи в ножны, его голос-рык звучит почти испуганно:

— Эй, полегче. Только не плачь, не надо, не плачь. Я же не умею вас, девушек, успокаивать.

Кашляя, вытирая слёзы, всхлипываю в отчаянных попытках остановить слёзы.

— Валерия… — почти стонет превращающийся в человека Дарион. — Ну что с тобой делать?

— Чай… — всхлипываю я.

— Точно поможет?.. А, ладно. Попробуем.

С рёвом золотого пламени снова появляется Элоранарр. За ним с хлопком возникает Халэнн. Оба осматриваются с одинаковой отчуждённостью, чуть больше внимания уделяя лишь приставленной на место двери.

— Всё в порядке. — Дарион плюхает золотой чайник на магическую плитку. — Я за Валерией присматриваю, императорские печати снова активирую.

— Мастер-ключ потом сдашь, — бросает Элоранарр. — Настоящий, а не как при увольнении со службы.

Рёв пламени, хлопок — и мы снова одни.

— Ты садись, успокаивайся, — кивает на стул Дарион. — А как… успокоишься, рассказывай, что произошло.

— Сейчас, только умоюсь.

Страх сменяется стыдом за случившееся, за слёзы, за то, что оторвала Дариона от дел и заставила выбить дверь. Надо было сразу предупредить, что опасность миновала! А я… поддалась эмоциям. Снова. И теперь прячусь в ванной.

Холодная вода, падая в раковину, журчит успокаивающе. Так приятно ополаскивать лицо, подрагивающие руки. Стояла бы и стояла, глядя на искрящийся поток. Но за ошибки надо отвечать. Я не остановила Дариона на пути сюда, теперь придётся всё рассказывать. Даже если не хочется.

Дарион сидит у окна, облокотившись на столешницу возле двух чашек. Дверь он вместе с выбитым косяком приставил на место и даже как-то, — наверное, магией — убрал пыль и побелку.

Мазнув по мне взглядом, снова всё внимание сосредотачивает на окне. Похоже, ничуть не смущается голого торса. Хотя тут, пожалуй, не смущаться, а гордиться надо: мышцы огромные, кожа гладкая, кубиками пресса можно гвозди забивать.

— Садись, — предлагает Дарион. — Не укушу.

Невольно почёсываю плечо, прикушенное Элоранарром в порыве безумия. Пожалуй, лишь сейчас до меня доходит, насколько своевременно появилась Халэнн, как мне повезло: кто знает, смог бы Элоранарр остановиться и не убить меня своей драконьей силой?

— Что там Элор натворил? — Дарион, сняв с корзиночки салфетку, прихватывает два печенья с изюмом.

— При… приставал. — Усаживаюсь на стул. До зуда хочется поджать колени к груди и обхватить их руками, но вместо этого впиваюсь в горячую чашку. — Жениться предлагал.

Элоранарр на миг ослабляет хватку. Упираю колено ему в грудь и отталкиваю. Сползая по стене, готовлюсь ударить магией. Пусть это не поможет но без борьбы не сдамся!

С громким хлопком посередине комнаты возникает Халэнн. Взгляд, не задерживаясь, скользит по моим обнажённым плечам, разрывам на платье и упирается в бледного Элоранарра. На её лице ни единый мускул не вздрагивает, голос бесцветен:

— Я всё сделал.

— Уйди, — огрызается Элоранарр.

— Линарэну нужна твоя помощь.

— Халэнн… — громче рычит Элоранарр. — Уйди.

Она точно дрессировщица перед разъярённым львом. Она меньше и слабее, но её спокойствие — глыба льда, придавливающая нас тоннами холода.

— Взял глефу, — ровно требует Халэнн, и Элоранарр неохотно поднимает сверкающее золочёное оружие. — И пошёл выполнять свой долг перед семьёй и империей.