— Она будет у себя, — бросает Элоранарр.
Жаркие крылья охватывают меня, золотое пламя вспыхивает вокруг.
— Ой! — вскрикивает Пушинка.
Ужас пронзает меня, ослепляет, гася ощущение обхватившей сильной руки, сердца, колотящегося в чужой груди, к которой меня немилосердно прижимают.
Жар и свет огня исчезает, со звоном падет на пол глефа, Элоранарр обнимает меня обеими руками, губы так плотно касаются виска, что и через них чувствуется сумасшедший перестук его сердца. Упираюсь, пытаясь освободиться.
— Лера, — сипло шепчет Элоранарр. — Не надо, не дёргайся.
— Как не дёргаться? — рычу ему в грудь. — Если ты меня схватил и лапаешь. Отпусти немедленно!
Локтём упираюсь в перепонку, но её кожа просто растягивается, не выпуская.
— Где мы? — Паника захлёстывает так, что обрывает дыхание. — Где Пушинка?
— У тебя в комнате. Пушинка сама придёт. Уверен, бегает она быстро, так что у меня мало времени.
— Ника!
Точно ураганом меня прижимает к стене, крик утопает в губах Элоранарра, в его судорожном обжигающем поцелуе. Стиснув зубы, пытаюсь отстраниться, но стена не даёт. Мои руки зажаты между мной и Элоранарром, ноги не дотягиваются до пола, я в таком страшном буквально подвешенном состоянии. Даже если усилю руки, в такой неудобной позе их не разогнуть, ногами не упереться. Похоже, Элоранарр знает, что делает, и Дарион меня к такому не готовил… Дарион!
Пока горячие губы снова и снова пытаются вовлечь меня в поцелуй, а ладони скользят по плечам, я взываю к академическому кристаллу, через него — к Дариону, умоляю: «Спасите! Я у себя в комнате! Валерия!»
— Лера, — исступлённо шепчет Элоранарр, целуя мой подбородок, подтянув меня выше и целуя шею. — Лера, почему обязательно он?
Упёршись в его плечи, усиливаю толчок магией. Отшатнувшись, Элоранарр тут же перехватывает мои запястья и вздёргивает вверх, прижимает телом к стене. Глаза — беспросветно чёрные, страшные.
— Я ведь не хуже. Императором не стану, но в остальном…
— Я тебя не люблю.
— А его?
Холод прокатывается по телу. Я не знаю. Арендар… самый замечательный, хоть и упёртый, порой несносный драконище с чуждыми мне представлениями об отношениях, но по нему я скучаю, и хочу его видеть, и переживаю о нём. Это уже любовь или ещё нет?
— Лера… — Элоранарр покрывает поцелуями мою шею, грудь в вырезе платья, тянет его с плеч, разрывая ткань. — Ты можешь стать моей уже сегодня, женой сразу и наверняка, хочешь? У тебя будет всё, что пожелаешь. — Он обжигает поцелуями обнажившиеся плечи, прикусывает кожу, и ему плевать на толчки моих усиленных рук, он будто не чувствует ударов кулаками. — Любой каприз, что угодно…
— Ты с ума сошёл? — брыкаюсь я.
— Да-да-да, Лера. — Он прижимается лбом к моему плечу, дышит тяжело. — Да, кажется, да…
Элоранарр на миг ослабляет хватку. Упираю колено ему в грудь и отталкиваю. Сползая по стене, готовлюсь ударить магией. Пусть это не поможет но без борьбы не сдамся!
С громким хлопком посередине комнаты возникает Халэнн. Взгляд, не задерживаясь, скользит по моим обнажённым плечам, разрывам на платье и упирается в бледного Элоранарра. На её лице ни единый мускул не вздрагивает, голос бесцветен:
— Я всё сделал.
— Уйди, — огрызается Элоранарр.
— Линарэну нужна твоя помощь.
— Халэнн… — громче рычит Элоранарр. — Уйди.
Она точно дрессировщица перед разъярённым львом. Она меньше и слабее, но её спокойствие — глыба льда, придавливающая нас тоннами холода.
— Взял глефу, — ровно требует Халэнн, и Элоранарр неохотно поднимает сверкающее золочёное оружие. — И пошёл выполнять свой долг перед семьёй и империей.
Расправив плечи, Элоранарр окутывает себя золотым пламенем и исчезает.
Теперь понимаю, почему Халэнн подозревали в ментальном воздействии! Она… невероятна! Как у неё получилось так быстро его усмирить?
— Просто будь с ним твёрже, — советует Халэнн и с хлопком исчезает.
В комнате становится ужасно тихо. Обхватив себя руками, пальцами натыкаюсь на разрывы на платье, точнее — разрезы: похоже, Элоранарр, чтобы
