– Лера, стой. – Ника загораживает меня плечом, придерживает рукой.

От колючего взгляда блондинки волосы дыбом встают, но я упрямо смотрю ей в лицо.

Не уступлю.

Блондинка широко раскрывает рот. От её рыка содрогается всё внутри, несколько птиц срывается с деревьев в небо. Но я не отвожу взгляда от сливающихся с карими радужками зрачков.

Когда я была маленькой, на цирковом представлении взбесились львы. Билетерша уверенно ходила между рядами и просила сохранять спокойствие: хищникам нельзя показывать страх, нельзя убегать. И пока дрессировщица отбивалась столиком, а львов от повреждённой сетки отгоняли брандспойтами, простая билетёрша спокойным ровным голосом, останавливала убийственную панику. А мама и папа прикрывали меня своими руками так же, как Ника сейчас.

Взгляд девицы – взгляд дикого, умного зверя. Даже когда она не рычит – страшно. Сердце чуть не выпрыгивать из груди, а я уже думаю, куда бежать, чем отбиваться в случае чего…

Презрительно фыркнув, девица разворачивается и, широко раскачивая бёдрами, удаляется.

Выдыхаю сквозь сведённые зубы. Кажется, пронесло.

Адреналиновый откат накрывает слабостью и дрожью в руках и ногах. Мне ни на одном спарринге – даже со старшими девчонками, даже с парнями – не было так страшно, как от одного взгляда этой блондинки.

Вцепляюсь в плечо Ники и бормочу:

– Спасибо…

– Она не собиралась нападать, я чувствовала.

Хорошо быть менталистом, угрозу чувствовать. А у меня до сих пор коленки подгибаются.

– Лера, ты молодец: не каждая человечка так сможет… – Ника тянет меня за руку. Я неловко спускаюсь с крыльца, но на дорожке между кованых скамеек иду уже увереннее. Ника глухо добавляет: – С этими по-другому нельзя. Но и палку перегибать не стоит.

– С кем это с этими?

Убедившись, что я иду самостоятельно, Ника отпускает мою руку.

– С оборотнями, – тривиально оповещает она меня о существовании фантастического вида. – Они нормальные, но у некоторых… Возрастное у них, контролируют себя плохо, организм перестраивается. Самцы так вообще наглые и безмозглые.

– Они хоть на людей не кидаются?

– Не людей, а существ. Невежливо выделять наш вид. А наглость такая – это они из стай, где полно старших и страшных, на свободу выбрались, знают, что за непочтение никто шкуру не подерёт, вот и пользуются.

Впереди уже маячит конец аллеи, фигурки людей – и нелюдей. Ника идёт всё быстрее, а я стараюсь подстроиться под её широкий шаг.

– Привыкнуть придётся не выделять наш вид, у нас-то мы одни единственные… наверное, – Пытаюсь осознать факт существования мифических существ. – Человеческий вид – это даже звучит странно. И долго придётся терпеть возрастные закидоны оборотней? Какой здесь срок обучения?

– Сроки не ограничены. Всё зависит от потенциала к развитию и спроса на магию, с которой сможешь работать. Иногда учатся год, а бывает и пять. Бывшие ученики могут вернуться и попасть к другому наставнику.

– Наставник... Наверное, это больше чем просто преподаватель? Надеюсь, мой будет хорошим и отзывчивым.

– От способностей зависит, от наставника и того, как он распределяет высвободившееся время.

– В смысле?

– Урок состоит из трёх частей. Уровень допуска от первого до третьего зависит от потенциала ученика, но наставник сам решает, чем заняться.

Аллея выходит на заполненную студентами площадь. За несколько шагов до неё Ника снова берёт меня за руку.

– Лера, пошли быстрее, скоро начнётся определение магии. Надо торопиться. – Запыхавшаяся Ника втягивает меня в толпу.