— Спускайся в холл, дорогая.

Я медленно побрела к лестнице.

— На месте.

— Открой буфет. Достань ноутбук. Теперь включи скайп. Направь экран на окно. Так. Молодец, хорошая девочка. Опять к буфету. Видишь коробку? В ней наручники. Думаю, не нужно рассказывать, как с ними обращаться. Пристёгивай себя к батарее, живо.

Я безропотно выполняла все требования. Разговаривать, сидя на корточках, с фиксированными руками было неудобно.

— Что дальше?

— Жди, детка.

Гудки.

В памяти всплыло прошлое. Я тряхнула головой. Нет, только не сейчас. Я не могла терять самоконтроль. Собрав всю силу воли в кулак, приготовилась к томительному ожиданию. Но ждать долго не пришлось. Дверь распахнулась, и в тусклом свете хрустальной люстры я увидела своего мучителя. Энрике открыл замок ключом, чем совсем не удивил меня. Видимо, он бывал тут, и не раз. Ведь должен же был кто-то оставить в доме ноутбук и наручники. Мужчина совсем не изменился за эти годы, хотя нет, седины на висках прибавилось. Я смотрела на Энрике и не могла понять, почему искренне хотела полюбить этого человека, стать ему хорошей женой, родить детей. Холодный взгляд, надменная улыбка, движения хищника. Ни капли теплоты и нежности.

— Рад видеть тебя на коленях, Эва. Это именно то, о чём я мечтал с нашей первой встречи.

Он подошёл к антикварному буфету и достал очередную коробку.

— Узнаю свою нелюбопытную жену. А я так надеялся, что ты вдоволь налюбуешься моими подарками, представишь, как я буду играть с тобой, используя всё это. ? Энрике неторопливо выкладывал на стол ножи и плети. Многих орудий пытки я не видела даже у Дугласа, поэтому не знала их назначения. Взяв узкий тонкий кинжал, садист подошёл ко мне и разрезал одежду. Цветные лоскутки густо усыпали пол.

— Ты стала ещё прекраснее, Эва.

Тонкое лезвие прочертило линию на моей спине.

— Не нужно терпеть боль. Я жду твоих стонов, криков, твоих эмоций.

Я скрипнула челюстями.

— Не дождёшься.

Кинжал вошёл глубже, разрезая кожу. Я прикусила губу и почувствовала во рту вкус крови.

— Ну же, давай.

— Разве это боль, сукин сын?

Энрике рассмеялся, отошёл от меня на несколько шагов и нажал кнопку на ноутбуке. Экран моргнул. Я увидела девушку. Она сидела в точно такой позе, как и я, прикованная наручниками к чугунной батарее. Мужчина в маске поднял её лицо так, чтобы оно попало в кадр, но я итак знала, что передо мной ? Марта.

— Если я не услышу твоих криков, то я услышу их от той милой девочки. Мой друг в точности повторит то, что я сделаю с тобой.

В руках садиста появилась толстая длинная игла, отдалённо напоминавшая спицу. Я и глазам моргнуть не успела, как она вошла в мою руку.

— Кричи!

Вторая игла, третья… И я кричала, извиваясь от боли. Казалось, Энрике знал, какую болевую точку задеть.

— Так, так, кричи. Я наслаждаюсь этой музыкой!

— Садист!

Мужчина обошёл меня и приподнял лицо за подбородок.

— Да. А ты этого даже не почувствовала. Все эти нежности вызывали во мне рвотный рефлекс. Я так надеялся, что Дуглас сломает тебя. Вот тогда бы я мог наслаждаться твоим роскошным телом на островах. ? Он присел. ? Я так любил тебя, Эва. Я и сейчас люблю тебя. ? В его глазах появились слёзы. ? Я такой, Эва. И этого не изменить. Все мужчины рода Гарсия такие…

Четвёртая игла вошла в шею. Перед глазами поплыли разноцветные круги. На экране замелькали полосы. Боль отдавала в виски и в затылок, разливалась по всему телу. Больше я не чувствовала ни ударов плетью, ни давления острых зажимов. Сознание никак не оставляло меня, а так хотелось провалиться в блаженную темноту, уже не имело значения, на час, на день… или навсегда. Я понимала, что проиграла. Эта мысль отдавалась горечью во рту, сжимала сердце. Мир кружил вокруг осколками стёкол. Эти осколки вонзались в кожу, оставляя крохотные ранки. Я инстинктивно отвернулась, пряча лицо, и зажмурилась, а, когда вновь открыла глаза, увидела перед собой Кристофера.

Боль отступала. Тело казалось податливым и ватным, но тепло огромных ладоней приятно согревало и успокаивало. Звуки вернулись. Я могла разобрать шёпот у себя над ухом.

— Всё будет хорошо, любимая, теперь всё будет.