Как оказалось, серокожая незнакомка была никем иным, как полукровкой: ее предки явно жили на Торгоне, скорей всего, были мономорфами. Благодаря крови, усиленной магией, она могла дышать здешним воздухом. Иномирская составляющая давала ей возможность принимать чужой облик.

На вопрос, почему же полукровка не была распознана сразу, получили ответ: не все так просто. Смешанная кровь у существа, принявшего внутрь отвар из ингредиентов, запрещенных в четырех из пяти государств мира, не определялась. Припадки, случившиеся с лже-Изольдой, также можно было объяснить наличием в организме этих веществ.

А еще ректор попенял нам, что такой ценный «язык» был уничтожен. На что вспылившая Кора ответила композицией из трех пальцев. Каюсь, сама научила и рассказала. Благо Соло ду Помпео жеста не понял. Зато он мгновенно сообразил, как отыскать Изольду. Существовало специально заклинание, благодаря которому один близнец мог отыскать другого, даже если тот бессознания или на грани жизни и смерти.

Воспользовались заклинанием сразу же. Валькирия волновалась так сильно, что с первого раза прочитать правильно не смогла. Только после того, как приняла на грудь увеличенную порцию успокоительного отвара, сумела справиться с эмоциями.

– Я ее чувствую! – закричала она. – Предопределение, я чувствую Изи!

Кора закрыла глаза и сосредоточилась, арка портала открылась моментально. Очередная пещера, освещенная только едва тлеющим магическим светляком. И на цепях в стеклянном гробу, словно Спящая Красавица из сказки, спала навеянным сном наша Изольда.

Как хорошо, что подруга этого не видела, страшное зрелище, надо сказать. Мужчины переглянулись и вошли в портал. Открыли крышку и с осторожностью вытащили элементаль. Ее кожа была бледно-желтая, восковая, словно у покойника. Грудь едва поднималась, да и дышала через раз, похудела до состояния скелета, но, главное, Изи все еще была жива.

Когда полутруп элементали передали на попечение побледневшей госпоже Мирене, Кора зарыла портал. Хотела было бежать к близнецу, да мы не дали. Силой и авторитетом заставили остаться. Как бы жестоко это ни звучало, душевное равновесие валькирии сейчас было важнее, чем ее встреча с Изольдой. У нас остались еще дела, а вот группа уменьшилась. Потерять еще и ее, винившую себя в случившемся, значит, ослабить группу еще больше. Значит, поставить под удар спасительную операцию. Этого допустить никто не мог.

На следующий день снова прыгнули к валькириям, на этот раз вдвоем. Отдали бледной матери сына, точнее, Кирая. Ей же вернули и будущего зятя. Великий полководец армии Шахини Терезиты Четвертой сунула в руки Альдамира заветный бутылек и, передав слова благодарности от госпожи, удалилась. Впрочем, муж едва дождался конца встречи, теперь настала его очередь бежать сломя голову к больному. Перемещение обратно заняло рекордно короткий срок. И вот он, не постучавшись, вломился в комнату, где лежал Владыка.

– Что случилось, сын? – насторожилась Катарина.

Лиопольдина и Максимильяно только переглянулись, но вопросов задавать не стали.

– Подожди, мама, – муж осторожно отодвинул женщину в сторону.

Вынул бутылек, откупорил и подставил ко рту отца.

– Ну же, выпей.

Владыка рта не открывал, как и глаз. Казалось, он крепко спал. Вот только обычно спящие существа иногда просыпались, он же нет.

Муж принялся разжимать отцу зубы.

– Альдамир, что ты делаешь? – на пороге показался герцог Дэр ду Милош. – Перестань.

– Помогите лучше, – отмахнулся тот. – Потом все объясню.

К чести герцога, больше расспрашивать он не стал, вместо этого помог открыть рот своему близнецу. Муж тут же влил несколько капель, потом еще немного, а после и вовсе все оставшееся зелье. Владыка порозовел, вздохнул свободно, открыл глаза. Я замерла, скрестила пальцы наудачу, даже моргать перестала. И… ничего. Цвет лица моего свекра снова стал безжизненно белым, а веки опустились.

Эликсир Жизни не помог.

Муж утробно зарычал, бросил с силой пустой бутылек прямо в стену и под визг мамани Лиопольдины выбежал прочь. Я понеслась следом.

– Стой! Да остановись же ты! – ухватилась за рубаху.

– Груша, отпусти! – рявкнул он. – Дай побыть одному!

– Сколько можно говорить, не отпущу! – крикнула в лицо. – Запомни!

Он страшно переживал, я видела. Боль и несбывшаяся надежда, ярость и гнев, они сменяли друг друга, только вот Альдамиру лучше не становилось.

– Мы найдем способ, – поднявшись на цыпочки, зашептала прямо в рот. – Я уверена, обязательно справимся. Ты мне веришь?

Он ответил не сразу, долго стоял и смотрел мне в глаза, будто бы ища подтверждение словам. А потом привычно уже прижал к себе и обнял. Я поняла – муж поверил. Вернее, позволил себе мне поверить.