Они вновь обследовали дом сверху донизу, и, не найдя больше никаких тайников, вернулись в Хогвартс. Однако и того, что было найдено, хватило с лихвой: сокровища оценили более чем в миллион галлеонов. Книги и черномагические атрибуты забрали авроры; кинжал Малфоя тщательно обследовали, но не обнаружили ни малейшего следа магии — и отдали его обратно, не найдя официальной причины конфисковать его.

Торжествующая ухмылка Малфоя ясно сказала Гарри, что слизеринец что-то сделал с кинжалом, но что бы это ни было, оно поставило в тупик даже группу специалистов Министерства — а искали те очень тщательно.

Постепенно всё вернулось на круги своя. Правда, Гарри стал гораздо богаче, чем прежде, но это никак не отразилось на его жизни, ведь он и раньше не обращал особого внимания на деньги.

Реже стали нападения Упивающихся. Многих это обрадовало, но Гарри не разделял их радости, он чувствовал — это лишь временное затишье перед бурей и Вольдеморт просто готовит что-то серьёзное, не отвлекаясь на мелочи.

Отношения Поттера с друзьями по-прежнему оставались подвешенными в воздухе — Гермиона предпочитала не касаться темы «откровений от Гарри», хотя иногда казалось, что она вот-вот взорвется от внутренней борьбы. Поттер с легким любопытством следил за этим безмолвным сражением. Насколько он понимал, в душе девушки шел бой не на жизнь, а на смерть, между принципами «Все делать правильно» и их многолетней дружбой. С одной стороны принципы вопили во весь голос, что надо все рассказать Дамблдору и МакГонагалл, и что самому Гарри от этого будет только лучше. А с другой стороны, кто-то тихо напоминал ей, что Гарри — друг, и рассказать все директору с деканом будет предательством. «К тому же, — навязчивый голос внутреннего «Я» не унимался, — признайся, хотя бы самой себе — ты хочешь хотя бы одним глазком хочешь взглянуть на то, о чем он рассказывал. Впрочем, какое там одним глазком — ты же готова просто вцепиться обеими руками в этот неизведанный мир чужих знаний, дающих такие возможности!»

Попавшей между двух жерновов Грейнджер приходилось нелегко…

Рону было немного легче — в глубине души он, отойдя от первого изумления, с самого начала был готов поддержать друга во всем, но колебания Гермионы сдерживали его: он не был уверен, что подруга его поймет, если он открыто встанет на сторону Поттера. В последнее время у Рона и без того забот хватало: этому весьма способствовал возобновившийся в марте квиддичный сезон.

В матче с Равенкло Гриффиндор выиграл со счётом триста сорок-сто десять, тем не менее, по общим итогам вёл по-прежнему Слизерин — особенно после разгромного для Хаффлпаффа матча, когда разница составила триста семьдесят очков — возможно, наибольшая за всю историю Хогвартса; по крайней мере, за двести лет — точно. Малфой ещё и изменил состав команды, набрав игроков помоложе, но гораздо более ловких — и теперь все с нетерпением ждали финального матча, в котором сойдутся Гриффиндор — двукратный чемпион прошлых лет — и Слизерин, в этом году выигравший оба матча — в том числе и с Гриффиндором. Мало кого интересовал исход матчей Слизерин-Равенкло и Гриффиндор-Хаффлпафф, которые должны были вскоре состояться — они лишь подогревали интерес к двум командам-фаворитам. Уже начинали заключаться пари; на Слизерин ставили чаще, но и у Гриффиндора были свои болельщики.

В начале апреля состоялся очередной поход в Хогсмид. В этот раз Гарри милостиво разрешили пойти, но с условием: никуда не уходить одному и держаться поближе к учителям. Сначала Поттер думал отказаться от такой подачки, но, с другой стороны, это всё же было какое-никакое, но развлечение. Гораздо лучше, чем вообще ничего, а ему, постоянно напряженному от вынужденного бездействия, необходимо было слегка развеяться.

Побродив по магазинчикам, троица заглянула в гости к Фреду и Джорджу, которые зимой открыли в Хогсмиде филиал своего магазина. Дела у близнецов шли в гору — несмотря на тяжёлое положение в стране, люди по-прежнему хотели веселиться. Сильно помогал и контракт с крупной румынской компанией: в Юго-Восточной Европе ситуация не была напряжённой, и товар расходился очень быстро. Фред был в Лондоне, договаривался об очередной поставке товаров в Румынию, но Джордж оказался на месте и с удовольствием поболтал с ребятами.

После этого друзья решили перекусить в «Трёх мётлах». Когда они сидели за столиком, к ним приблизилась молодая красивая девушка, судя по внешности — итальянка.

— Простите за дерзость, — неуверенно начала она с очаровательным южным акцентом, — но неужели я вижу перед собой самого Гарри Поттера?!

«Итальянка? Здесь? — Гарри несколько удивился. Жители теплой, солнечной Италии были нечастыми гостями на продуваемом всеми морскими ветрами, прохладном Британском острове. — Но все-таки, какая красотка… И фигурка на пять с плюсом».

— Да, это я, — ответил Поттер с легкой улыбкой, развернувшись к девушке.

Чёрные глаза загорелись восхищением. Радостная ответная улыбка появилась на полных розовых губках.

— О, я так счастлива видеть вас! — быстро защебетала девушка. — Я, конечно, понимаю, что вы слышите подобные слова постоянно, мистер Поттер,