Мне не было нужды что-либо вспоминать — я помнила это всегда, как будто это произошло прямо сейчас.

Я помнила тот свой отчаянный страх, когда не на шутку разозленная компания приютских мальчишек загнала меня в тесную коробку склада. Страх и пронзительное желание защититься. И внезапно рванувший во все стороны яркий, ревущий и слепящий огонь, меньше чем за минуту сжегший дотла строение из в принципе негорючего пластокарбоната, весь садовый инструмент и расплавивший его металлические части. Вставшая вокруг меня стена пламени, от которой я ощущала лишь мягкое, приятное тепло, только на миг выпустила в мою сторону длинный язык, что едва коснулся моего лица, лизнул и втянулся обратно.

Через несколько секунд все кончилось. Внезапное, короткое и свирепое буйство стихии, оставило после себя ровный круг дымящейся, обугленной земли со стоящей посередине оцепеневшей десятилетней девчонкой, обуреваемой страхом и диким восторгом одновременно — с целыми волосами, в ничуть не тронутой пламенем одежде и только с одним, странным и безболезненным ожогом на лице.

Все тогда произошло так быстро, что никто из взрослых даже не успел прибежать. Тем же воспитанникам, что все видели и наперебой рассказывали, опасливо тыкая в мою сторону пальцами, при разбирательстве, разумеется, никто не поверил. Но меня все равно несколько раз фактически допросили и, ничего не добившись, на неделю уложили в психиатрическую больницу.

— Да, необъяснимое было, — и у меня вырвался слегка нервный смешок. — От испуга я как-то сожгла небольшое строение из материала, которое вообще не должно гореть. Причем сама была внутри и отделалась только вот этим.

И я положила палец на шрам от ожога.

— Сожгла? — свел брови мужчина. — Не спонтанная левитация, телекинез или частичная трансфигурация? Чистый огонь?

— Да.

— Как интересно… — и маг задумчиво положил пальцы на подбородок. — Знаешь, это очень необычно. Среди нас столь сильная стихийная направленность редка приблизительно так же, как и сами волшебники — среди людей.

— Значит, вы как-то умеете определять способных к волшебству?

— Ну, разумеется. Во многих местах на Земле нами оставлены магические маяки, что способны распознавать одаренных людей и подавать нам сигнал. Способность к магии — слишком ценный талант, а Земля и после нашего исхода продолжает рождать одаренных. Так что любой носитель дара важен для нас, и мы готовы собирать их буквально по крупице.

— И что? Я теперь должна пойти с вами?

— Нет, не должна, — и мужчина отрицательно покачал головой. — Имеешь право, как обладающая даром — и сильным притом, — но не обязана. Касаемо «обретенных» — тех потенциальных магов, кто родился на Земле, у нас существуют определенные правила.

Родителям, имеющим хотя бы одного одаренного ребенка, просто предлагается переехать в наш мир. На любую из двух планет на выбор. Если нужно — со всеми родственниками, независимо от их магического таланта. При отказе им даже не корректируется память, и они живут, как и раньше. Кто им в вашем мире поверит, вздумай они что-то такое рассказать? Хотя из отказавшихся всё равно почти все в течение года меняют свое решение. Для этого им нужно только снова прийти в указанное место.

Дети-сироты до пяти-восьми лет изымаются из приютов и интернатов без согласия его руководства. Но мнение самих детей все равно спрашивают, хотя еще ни один не отказался, узнав, что он, на самом деле — волшебник. Некоторые сначала не хотят, надеясь, что их родители все же найдутся и заберут их из приюта, но им сообщают, что, обучившись магии и став совершеннолетними, они сами смогут вернуться сюда и найти своих родных. Тем более, что для обученного мага это куда как проще.

Тем же сиротам, которым исполнилось девять лет и более, предоставляется выбор, как и взрослым.

— Значит, я или пойду с вами, или после экскурсии отправлюсь обратно в интернат? А если передумаю, то мне снова будет нужно попасть в этот замок?

— Да. Так что решай, у тебя еще чуть более пяти минут. Если ты откажешься, то твой дар не убьет и не сожжет тебя, с взрослением не пропадет, а лишь усилится. Но без должного обучения будет почти бесконтрольным. И может быть опасным для окружающих. Особенно такой дар, как у тебя.

— А что меня ждет там, у вас?

— Для начала — почти такой же интернат, в каком ты живешь сейчас. Потом — проверка силы твоего дара, его направленности и, соответственно, выбор учебного заведения. Ты уже достаточно взрослая, обычно исток просыпается у детей лет в пять-семь, и тогда же его оценивают и учат начальному контролю. Так что у тебя, скорей всего, будет ускоренная программа подготовки, а потом зачисление в среднюю группу, либо, если ты покажешь какой-либо значимый талант, индивидуальное наставничество. Хотя это случается не так часто — чтобы стать учеником Мага-Мастера или даже Зодчего Теней, нужно действительно представлять собой что-то неординарное.

— А после завершения обучения?

— А после него перед тобой будут открыты, как у нас говорят, все восемь сторон света. Жизнь мага в нашем мире по определению не может быть скучной.

— Но почему восемь сторон?