От неожиданности занятый своими мыслями Гарри вздрогнул и машинально произнёс:

— Это те, что причиняют зло.

— Ответ, достойный первокурсника с необратимой патологией мозга, — криво усмехнулся Снейп. — Что в таком случае, по-вашему, является злом?

— Хорошо, профессор, согласен, я высказался неверно, — спокойно ответил Гарри. — Сформулирую ответ точнее — темными называются существа, в силу своей сущности наиболее предрасположенные к причинению зла окружающим. Что же до самого определения зла, то оно довольно расплывчато и субъективно. Лично я считаю, что есть зло необходимое, есть и излишнее. А есть и вовсе непростительное.

— Много слов и никакой конкретики, Поттер, — было очевидно, что Снейп, по своему обыкновению, снова избрал своей жертвой Гарри. Ситуация, всем ученикам хорошо знакомая и давно никого не удивляющая. — Вот вам простейший пример: вы видите, как бабочка запуталась в паутине. Ваши действия?

— Это детская загадка, профессор, — ответил Гарри. — Если я скажу, что помогу бабочке, то тем самым убью паука, который умрет голодной смертью.

— Надо же… У нашей юной знаменитости все же иногда бывают проблески разума, — снова усмехнулся профессор, и здесь не удержавшийся от ядовитого сарказма. — Сделав добро бабочке, вы причиняете зло пауку. Или наоборот. Такой выбор неминуем, — обратился он уже ко всему классу.

— В жизни не все так просто, профессор, — возразил Гарри. — На выбор, кто будет жить, а кто умрет, оказывает влияние куда больше факторов, чем банальный голод в вашем неудачном примере с бабочкой и пауком.

— Минус 5 баллов Гриффиндору. За дерзость. — Снейп жестом приказал Гарри сесть и продолжил: — Итак, зло и добро идут рядом, и легко можно принять одно за другое, так что постарайтесь не быть столь категоричными, как мистер Поттер. Что такое зло, определённо сказать нельзя. А тёмные существа?

Все по-прежнему молчали.

— Приведите мне хотя бы примеры, — почему-то Снейп был на удивление терпелив.

Рука Гермионы поднялась в воздух.

— К тёмным существам относятся мантикоры, дементоры, гремлины, пикси, горгульи, гарпии, демоны, василиски, вампиры… — начала быстро перечислять она.

— А также оборотни, — совершенно невозмутимо продолжил Снейп, — гиганты, гиппогрифы, фестралы…

Гермиона осеклась и умолкла. Профессор удовлетворённо кивнул, убедившись, что она поняла его мысль.

— Запомните: ни одно из существ не может быть названо тёмным исключительно в силу своей видовой принадлежности, — произнёс он негромко, однако все его услышали. — Надеюсь, это заставит вас задуматься перед тем, как применить на практике полученные здесь знания. Итак, серебро — мощнейшее оружие против нежити, а также оборотней и некоторых иных видов монстров, а именно…

Лекция оказалась долгой и довольно нудной. Казалось, Снейп находит какое-то мстительное удовлетворение, заставляя учеников записывать огромное количество информации, которую он черпал и черпал из своей поистине необъятной памяти. По прошествии двух уроков мозги учеников напоминали полурастаявший студень. К счастью, следующий урок гриффиндорцев был у Флитвика, а маленький профессор всегда с пониманием относился к душевному и физическому состоянию подопечных.

Весь урок зельеварения, превратившийся в торопливое, бесконечное записывание, Рон и Гермиона нет-нет, да и кидали на Гарри недвусмысленные взгляды, а, дождавшись перемены, немедленно припёрли друга к стенке.

— Ты ничего не хочешь нам объяснить? — спросила Гермиона, скрестив руки на груди.

— О чем это вы? — попытался закосить под дурачка Гарри, но взглянул на решительные лица друзей и понял, что их любопытство все же придется как-то удовлетворить.

— Как это — о чем?! — возбужденно и слегка обиженно заговорил Рон. — Сначала ты в открытую провоцируешь Крэбба на драку, а потом укладываешь его одним ударом! Причем выглядишь так, будто готов разорвать его в клочья! Мерлиновы подтяжки, да тебя даже Гойл испугался! И я тоже… Немного…

— И вообще, с момента приезда в Хогвартс ты, Гарри, ведешь себя несколько странно, — Гермиона подошла поближе, настороженно глядя на Поттера. — Стал куда-то надолго пропадать по вечерам, временами сидишь с пустым взглядом, неподвижно, как истукан — тебя за мебель принять можно. Или чертишь на бумаге какие-то странные схемы. Ты меняешься, Гарри, и я даже не знаю что думать, ведь ты нам ничего не говоришь. Не только Рон, я тоже тогда испугалась.

— Да чего вы все испугались-то? — неуверенно улыбнувшись, спросил Гарри. — Я всего лишь разок поставил этого недоношенного тролля на место! Рон, Гермиона, вы что, забыли, сколько раз эти двое со своим белёсым предводителем портили нам жизнь? Или считаете, что было бы лучше позволить этому шкафу двинуть мне в ухо?

— Дело не в этом! — отмахнулась Гермиона. — Просто когда Гойл шагнул к тебе, ты так на него посмотрел… Не знаю, как это объяснить… Твой