Кровь.

Он был прав.

Резкое, точно вспышка молнии, воспоминание: он возвращается в замок со свадьбы своего брата, Вольденэира. Белизна стен ослепляет его спутников, и они болезненно щурятся — но сам он лишь шире распахивает серо-стальные глаза, невольно приподнимаясь в седле навстречу своему детищу — Харалону, чувствуя всей душой, как замок, истосковавшись по хозяину, радостно приветствует его.

— Я вернулся, Харалон, — еле слышно прошептал Драко. — Но слишком поздно…

«Ты не мог вернуться поздно — ведь ты не сказал, на какой срок уходишь, — несомненно, в этом высказывании была своя логика. — Здание можно восстановить — камень он и есть камень — а та частичка души, что ты вложил в меня, осталась не тронута временем. И теперь ты снова здесь — и восстановишь меня, я знаю это».

— Ты удивителен, Харалон, — улыбнулся Вольдерихар.

«Я — лишь часть тебя», — донёсся ответ.

— Всё хорошо? — прозвенел встревоженный голос Валькери: девушка всей душой рвалась помочь любимому, но не решалась приблизиться, чтобы не помешать неизвестному ей ритуалу.

Драко не обернулся, зная, что выглядит кошмарно: крупные капли крови, медленно стекающие по лицу, оставляют на коже многочисленные алые дорожки, расширенные глаза покрывает густая сеть лопнувших капилляров, отчего всё вокруг тонет в багрово-алом мареве. Юноша словно побывал на дне океана, на глубине тысячи футов — от чудовищного перенапряжения полопалась большая часть мелких и средних сосудов; во рту чувствовался знакомый солёный привкус — лёгкие тоже были повреждены. Не так страшно: несколько заклинаний, и он придёт в себя — главное, чтобы Хельга и Ровена не увидели его таким. Он передал эту мысль Валькери и ответил на её вопрос уже вслух:

— Пока — нет. Но будет, когда я заново отстрою Харалон.

Пэнтекуин улыбнулась и, подойдя, опустилась рядом и нежно стёрла кровь с его лица.

— Когда мы отстроим, — поправила она. «Замри на секунду — я осмотрю тебя…»

— Ровена! — раздался негромкий голос Северуса. — Посмотри!..

На склоне горы повсюду, разрывая взбугрившуюся землю, подчиняясь неведомой волшебной силе, вылезали пока ещё тонкие, слабые побеги — ростки будущих гигантских деревьев. Лес возрождался.

Лорд Дракон вернулся домой.

.

Прозвенел звонок, и в класс мышками проскользнули остальные ученики. Первые из них услышали конец диалога:

— И чтобы больше это никогда не повторялось, Драко! Мне надоело тебя покрывать!

— Да, профессор, — смиренный ответ Малфоя. — Можно мне идти готовиться к уроку?

— Иди, — сухо ответил Снейп.

Ученики остолбенели, с недоумением смотря на профессора, который неузнаваемо изменился за это лето.

— П-профессор Снейп? Это и в самом деле вы? — раздался изумлённый голос Пэнси Паркинсон.

— Нет, мисс Паркинсон, это не я, а леди Годива, — раздражённо ответил Снейп. — Подобный вопрос я был готов услышать из уст хаффлпаффки, но уж никак не слизеринки. Живо по местам! — рявкнул он. — И, кстати, где Крэбб и Гойл? С каких пор они стали опаздывать на м_о_и уроки? Дра… Мистер Малфой, может, вы в курсе, где они?

Никто не заметил, что Гарри Поттер при этом вопросе рассеянно посмотрел в потолок, пытаясь сдержать довольную ухмылку.

— Нет, профессор. Когда я в последний раз их видел, они шли к вам в класс, — немедленно отозвался Драко.

— Вот как, — Снейп удивленно приподнял брови. — Чтобы эти двое… Неважно, с ними я разберусь позже.

Дождавшись, пока шум утихнет, он начал лекцию:

— Сегодня мы не будем готовить зелье. — Тишина стала напряжённой: неужели опять контрольная?! — В свете происходящих событий — я имею в виду войну с Вольдемортом (многие вздрогнули при звуке этого имени), профессор Дамблдор попросил меня провести урок по теме, близкой курсу ЗОТИ, а именно: воздействие различных веществ на тёмных магических созданий. И мой первый вопрос: какие из существ называются тёмными?

В классе воцарилось гробовое молчание. Даже Гермиона не знала точного ответа на подобный, казалось бы, простой вопрос.

— Поттер?