мог вспомнить, что он — Пиро’сар, войну с Уничтожителями, Лоно Хара да и все остальное?

— Исключено, — ответил Драко. — Валькери утверждает, что эффект петли Времени не сломить ни одному человеку.

— Так-то оно так… И что нам делать? Зажать в темном углу и устроить допрос с пристрастием? Или игнорировать? — Снейп потер подбородок. — Как-то все это неправильно…

— Ну, зачем же игнорировать… Пока поглядим, что будет дальше. — Малфой встал и направился к выходу. — И еще я спрошу у Валькери, уж она-то по демонам спец.

Спустя меньше чем полчаса после его ухода, Снейп вошел в кабинет Дамблдора.

— Вы звали меня, директор?

— Да, Северус. Отлично выглядишь — помолодел лет на двадцать. Чему обязан такими переменами?

— Прошу прощения, директор, но это личное, — сдержанно отозвался Снейп. «А характер у него остался прежним», заметил Дамблдор. — Вы вызывали меня, только чтобы расспросить о внешности? Тогда позвольте…

— Я хотел поговорить об одном из твоих учеников, — посерьёзнел директор, переходя к делу.

— И я догадываюсь, о ком именно, — кивнул Снейп. — Драко Малфой.

— Юный Малфой сильно изменился, — негромко произнёс Дамблдор. — Но мне почему-то не кажется, что он один из…

— Он не Упивающийся и никогда им не станет, — подтвердил Снейп. — Он вышел из игры — как, впрочем, и я.

— Я ещё в начале лета сказал, что уважаю твой выбор, и могу повторить свои слова, но твоя помощь была бы неоценима для нас во время этой войны, — печально вздохнул Дамблдор.

— Так же, как помощь Драко оказала бы неоценимую услугу Вольдеморту, — невозмутимо заметил Снейп. — Мы лишь сохранили равновесие.

— А сможешь ли ты сам остаться в стороне от войны? — взгляд лучистых глаз Дамблдора, казалось, пытался проникнуть в самую душу, чтобы узнать, что собеседник думает на самом деле.

Но он натолкнулся на непроницаемую стену — глаза Снейпа, цвета южной ночи, надежно охраняли его мысли. Раньше директор не без труда, но проникал сквозь блок алхимика — теперь это стало абсолютно невозможно. Ментальная мощь Снейпа значительно возросла, и Дамблдор не мог даже представить, насколько она превышает его собственную.

— Я постараюсь, — холодно ответил профессор зельеделия. — Могу я идти?

— Разумеется, — кивнул директор. — И пришли ко мне Драко — я хочу поговорить с ним.

— Хорошо, — коротко ответил Снейп.

Алхимик вышел из кабинета директора и, отойдя к одному из окон, нащупал сознание Малфоя, безошибочно выискав знакомый ментальный фон среди тысячи других в Хогвартсе.

«…Тебя вызывает директор. Дождались…»

«…Не страшно, умению вести беседу в хороших семьях учат с детства», — мысленно фыркнул Драко.

«…О да, язык-то у тебя без костей!»

«…Можно подумать, в твоём есть кости!»

«…Иди быстрее, я не собираюсь тебя ждать!» — Снейп начал немного раздражаться.

— Я уже давно здесь, — негромкий тягучий голос за спиной почти заставил Северуса подпрыгнуть. Почти.

— Идём, — внешне ничто не выдало реакцию алхимика на неожиданное и бесшумное появление Малфоя. — Арахисовое масло.

— Ну и пароль! — весело хмыкнул Драко. — А «бутерброд с колбасой» он не пробовал?

— У директора всегда пароль связан с какими-нибудь сладостями, — интонация Снейпа ясно давала понять, что подобное ребячество он не одобряет.

— Потрясающая цельность натуры, — с глубокомысленным видом кивнул Драко.

— Иди, — сухо бросил Снейп и, развернувшись, направился в сторону, противоположную кабинету.

«…Зануда» — пришла ему мысль Малфоя.

Алхимик хотел было ответить, но натолкнулся на глухой блок и отступил, зная, что так просто пробить его не сумеет, а зря терять время и силы не хотелось. Вместо этого он направился, попутно прикидывая, какие ингредиенты из запрошенных мог ему прислать учитель Сехишшиасс, и какой эффект они произведут при добавлении в его экспериментальное зелье. Лонохарские книги давали более чем полную информацию, но Северус хотел лично исследовать реакции, которые раньше не мог провести по банальной причине полного отсутствия требуемых компонентов. Взять хотя бы толчёную кость титанов, которых в его мире не водилось уже как больше двух тысяч лет.

— Входи, Драко, — раздался голос Дамблдора, и Малфой, испытывая непонятную для себя робость, вошёл внутрь, незаметно оглядываясь по